После тысячелетий предшествующего развития, прошедшего на Земле, достижения Человечества на заслуживающем внимания уровне начались с его политического объединения и постепенного заселения Марса. Хотя технология, применимая для колонизации этого нового мира, уже существовала какое-то время до этого, политические препирательства, смена главенствующих вопросов и явная инерция властей, с удобством разместившихся на Земле, заметно отодвинули этот шаг назад по сравнению с тем, когда он мог быть сделан в действительности.

Только когда риски начали ясно проявляться, только когда окружающая среда Земли начала уступать под напором двенадцати миллиардов индустриализированных душ, Человечество, наконец, взялось за важную задачу.

На протяжении десятилетий путешествия к Марсу, а позже и его заселение предполагались как быстрые и сравнительно лёгкие дела; сложные, но реальные и выполнимые в короткие сроки. А когда руки дошли до осуществления задуманного, стало ясно, что это совсем не так.

Всё должно было происходить постепенно, шаг за шагом. Атмосферная бомбардировка генетически перекроенными микробами медленно, на протяжении цикла, длившегося столетия, создала пригодную для дыхания атмосферу. Затем со своей орбиты были сбиты несколько фрагментов кометы, чтобы далее появились моря, океаны; вода. Когда ожидание, наконец, закончилось, были завезены остатки земной флоры и фауны в виде специальным образом модифицированных марсианских вариантов.

Лишь после того, как всё было готово, из своего перенаселённого мира пришли люди. Они прибыли на одноразовых кораблях; спускаемые аппараты и атмосферные планеры, набитые под завязку колонистами, спящими с мечтой о новом начале.

На протяжении нескольких сотен лет Марс оставался на втором плане; процветающий, но всё ещё тусклый по сравнению с блеском Земли, которая сияла ярче, чем когда-либо прежде. Благодаря перемещению отраслей промышленности, к которым предъявлялись значительные экологические требования, на Марс, Земля могла прибрать к рукам всё без необходимости нанесения ущерба её измученной биосфере. То было время Земного Процветания; кульминационный момент экономического, культурного и социального развития на старой Земле.

Однако это не могло продолжаться бесконечно. Подобно постепенному отделению Америки от своей метрополии, правительства Марса выработали новую систему марсианской самоидентификации. Они стали Марсианскими американцами.

Различие между Землей и Марсом было не только политическим. Смена нескольких поколений в условиях меньшей силы тяготения придала телам новых американцев удлинённые, гибкие очертания, которые выглядели бы нереальными в их старом мире. Это, в сочетании с некоторой долей генной инженерии, вывело отличия марсиан на новый уровень.

На какое-то время молчаливый раскол между двумя планетами был взаимно признан, и баланс сил находился в шатком равновесии. Но марсианско-земная ничья не могла длиться вечно. Обладающий безграничными ресурсами и энергичным населением, Марс просто обязан был взять инициативу в свои руки.

Как ожидалось, отступничество марсиан могло бы произойти двумя способами: или путём долговременных экономических достижений, или намного более коротким, но болезненным путём вооружённого конфликта. На протяжении почти двухсот лет первый метод, казалось, был эффективным, но этот постепенный процесс был в конечном счёте прерван самым разрушительным образом.

Практически с самого момента своего установления марсианская культура была наполнена явственно звучащей темой восстания против Земли. Песни, фильмы и ежедневные публикации повторяли эти понятия вновь и вновь, пока они не были усвоены. Земля была старым, замшелым домом, который сдерживал человечество, тогда как Марс был новым; динамичным, активным и изобретательным. Марс был будущим.

Эта идеология в конечном счете достигла своей полупараноидальной революционной кульминации. Примерно через тысячу лет с наших дней марсианские нации запретили всю несущественную земную торговлю и путешествия.

Для Земли это было смертным приговором. Без ресурсов и промышленности Марса Земное Процветание быстро стало бы жалким подобием своей прежней славы. Поскольку торговля важными товарами продолжалась, никто не должен был голодать. Но для каждого гражданина Земли марсианский бойкот означал потерю до трёх четвертей его ежегодного дохода.

У Земли не было иного выбора, кроме как востребовать назад свои прежние привилегии, а если необходимо, то и взять их силой. Столетия спустя после своего политического объединения Терра готовилась к войне.

Выжившие пришли к соглашению о необходимости коренных преобразований, которые гарантировали бы, что такая война никогда не произойдёт вновь. Проводимые реформы были настолько всеохватными, что повлекли за собой не только политические и экономические, но также и биологические изменения.

Одним из самых больших различий между людьми обеих планет оказалось то, что по прошествии некоторого времени они почти стали различными видами. Считалось, что солнечная система никогда не сможет полностью объединиться, пока это расхождение не будет преодолено.

Решением проблемы был бы новый подвид человека, одинаково и лучше приспособленный не только к жизни на Земле и Марсе, но также и к условиям сред обитания, терраформированных позднее. Кроме того, эти существа виделись с превосходящим размером мозга и более развитыми способностями, что превращало их в нечто большее, чем просто сумма их предшественников.

В обычных условиях было бы трудно убедить некоторую часть населения сделать выбор между принудительной стерилизацией и воспитанием вновь созданной расы более высокоразвитых существ. Однако воспоминания о войне были всё ещё болезненно ясными, и вслед за такой резнёй оказалось проще осуществить эти радикальные процедуры. Любое сопротивление рождению нового вида не выходило за рамки скудных жалоб и простых забастовок.

На протяжении всего лишь нескольких поколений вновь возникшая раса начала доказывать свою состоятельность. Организованные как единое государство, при помощи военных технологических разработок они быстро терраформировали и колонизировали Венеру, астероиды и луны Юпитера и Сатурна.