Три жизни

Рампа Лобсанг

Перед нами новая, долгожданная книга Лобсанга Рампы, в которой «Старый Писатель», используя свои способности к астральным путешествиям, прослеживает посмертную судьбу трех абсолютно разных по духу и характеру людей.

«Эту книгу не следует воспринимать как художественное произведение, ибо она не является художественным произведением!

Персонажи этой книги – люди, жившие и умершие в этом мире, и благодаря особым приемам я сумел проследить за их „Полетом в Неведомое“.

Все, написанное в этой книге о том, что происходит после смерти, является абсолютной истиной. Именно по этой причине я не отношу данную книгу к художественной литературе»

Предисловие

Глава 1

«Чтo это за старый чудак?»

Леониде Мануэль Молигрубер медленно выпрямился и посмотрел в лицо своему собеседнику. «А?» – спросил он.

«Я спрашивал, что это за старый чудак?»

Молигрубер посмотрел на дорогу, туда, где человек в инвалидной коляске, оснащенной электродвигателем, как раз въезжал в дверь дома. «Ах, этот, – ответил Молигрубер, снайперски посылая плевок на ботинок какого-то прохожего. – Этот живет где-то здесь. Пишет книги или что-то вроде того о привидениях и всяких забавных штуковинах, а также он пишет о том, что люди живут, после того как они умерли». Он фыркнул с чувством собственного превосходства и продолжал: «И чтобы вы знали, во всей этой чуши нету ни грамма смысла. Если ты умер, то умер. Так я всегда и говорил. Сначала к тебе приходят попы и говорят, что ты должен прочесть молитву-другую, и если ты все правильно сказал, то попадаешь в Рай, а если нет, то отправляешься в преисподнюю. Затем к тебе является Армия Спасения и устраивает светопреставление, а уж после всего этого такие ребята, как я, должны прийти со своими тачками и убрать все, что они там оставили. Они там орут и лупят в свои бубны, или как там они зовутся, тычут их в носы прохожим, заявляя, что хотят получить деньги за свою работу во славу Божью». Он оглянулся и высморкался на тротуар. Затем он снова обратился к собеседнику: «Бог? Он никогда ничего не делал для меня – никогда. У меня здесь есть мой кусок тротуара, который я должен убирать – мести, мести и мести, а потом я беру две дощечки, цепляю ими всю дрянь, которую смел, и ссыпаю ее в тачку.

Затем подъезжает машина – мы называем это машиной, хотя на деле это маленький грузовик (знаете такие?) – и он поднимает эти тачки и высыпает из них всю эту гадость. И когда тачка пустая, я должен начинать все снова. Это работа, которая никогда не кончается – пашешь день-деньской. Изо дня в день без остановки. Никогда не знаешь, когда мимо будет проезжать человек из Совета на своем большом шикарном „кадиллаке“. И если мы в это время не будем махать метлой, ну тогда, я думаю, он пойдет к кому-то там в Совете и оттуда явится кто-то и устроит разгон моему Шефу, а мой Шеф явится сюда и устроит разгон мне. Он всегда говорит, что я не должен беспокоиться о том, чтобы работа была выполнена, – налогоплательщик никогда не будет знать об этом. Но мы должны всегда создавать видимость работы – постоянно гнуть спину».