Вчера во дворце культуры железнодорожников имени Феликса Дзержинского, на комсомольском собрании, случилась драка. Сразу после лекции о юных годах Ильича председательствующий Лев Косуля вынес на голосование вопрос об исключении из рядов комсомольской организации Батыра Убекова за то, что тот четыре раза подряд пропускал субботники. Случай в нашем городке вопиющий. Проголосовали. Почти все были за исключение, даже Зина. И только двое были против. Первым был сам Батыр, а вторым я. Я очень люблю Зину, но и Батыра я тоже в беде не бросил. Он — мой друг.

Как только голосование закончилось, все стали ругать Убекова и меня. Даже Зина ругала. Вот тогда то Батыр и подрался с Косулей. Разнимали их долго, что–то кричали о партийной дисциплине и поступках не достойных комсомольцев. Все шумели и были заняты, а я стоял на стуле заднего ряда, и смотрел на активную Зину.

Ее я полюбил два месяца назад, летом. Нас познакомил Гоша Зяблик, и я сразу понял, что это любовь.

Тогда в июле Батыр уехал вместе с отцом в Казахстан навестить свою бабушку. Я же остался один и если бы не полюбил Зину, то наверное умер бы от скуки. Каждый вечер я приходил к ее дому и садился на скрипучие качели, которые даже при легком покачивании издавали такой душераздирающий звук, что все кошки района обходили их стороной. Так я сидел и ждал, когда она пройдет мимо. И когда это все–таки случалось, я подбегал к ней и всегда спрашивал:

— Как дела, Зина?