Анна Самохина, Леонид Филатов, Любовь Полищук, Василий Шукшин, Владимир Турчинский, Семен Фарада...
Эти люди остались в памяти многих поколений зрителей. Выдающиеся артисты, писатели, спортсмены – кумиры миллионов. Без преувеличения, их знала вся страна, они были любимы всеми. Нам кажется, что кумиры будут с нами всегда, мы будем видеть их на экранах телевизоров, кино, читать о них в журналах, обсуждать (и порой осуждать) их личную жизнь. И вдруг трагическая новость облетает страну. Внезапная нелепая смерть любимых артистов вызывает шок, внутренний протест.
В книгу вошли новые малоизвестные факты биографий популярных личностей, ушедших от нас за последние три года.
НАГИБИН Юрий
У Нагибина было больное сердце, и в последние годы оно частенько его беспокоило. Но, несмотря на это, писатель не раз говорил: «Даст Бог, доживу до 80». Бог не дал, и медицина тоже не дала, которая надеется тоже только на Бога. Вспоминает жена писателя Алла Нагибина:
«Предчувствия у него возникали. Говорят, они есть у всех сердечников. Его кончину ускорила смерть собаки, эрдельтерьера Проши. У Юры было много собак, и все эрдели. Я думаю, что хозяин выбирает собаку такую, какой он сам. Ему нравилось, что эрдели до старости активны, молодые, сумасшедшие. В феврале 94-го умер эрдель Проша. Я ночью вывезла его из дома, а утром сказала: «Проши нет». Юра заплакал… Он связывал свое самочувствие с жизнью этой собаки. Я предложила: «Давай возьмем другую собаку». – «У меня другой собаки не будет», – отрезал Юра.
Я все-таки поехала куда-то к черту на рога, взяла щеночка, привезла домой. Юра лежал. Я бросила эрделя ему в кровать. Он мне в ответ резко закричал: «Это предательство Проши!» Я закрыла дверь, ушла. Потом прихожу – он держит щенка в руках, как хрустальную вазу, бережно и нежно. За три дня до смерти он сказал: «Когда я сдохну, ты все продай и уезжай отсюда».
Он умер 17 июня. А легко или тяжело, никто не знает. Я зашла к нему в 9 утра взять щенка. Юра пожаловался: «Он мне всю ночь спать не давал». – «Ну ты поспи», – сказала я ему. Кто-то позвонил, я спустилась вниз, поговорила по телефону… потом услышала вскрик, поднялась к нему – Юра не дышал… Не думаю, что он не почувствовал этой предсмертной боли. Легких смертей не бывает. Болеть он не умел. Даже говорить о болезнях не любил. Никогда не жаловался. И я очень надеялась на его генетическую силу. Зря надеялась…
НАЗАРОВА Маргарита
Нелады со здоровьем у Назаровой начались еще в 80-е годы, когда из жизни ушел ее горячо любимый муж – дрессировщик Константин Константиновский. После его смерти Назарова впервые угодила в психиатрическую лечебницу. Ее единственному сыну Алексею на тот момент было 10 лет, и он жил с матерью (в городе Горьком, ныне – Нижний Новгород). Но потом сын вырос, обзавелся своей семьей и стал жить отдельно. Он тоже дрессировщик, поэтому часто уезжал на гастроли и порой месяцами не только не видел мать, но и не знал, что с ней происходит. Дело в том, что у Назаровой на почве болезни начались какие-то фобии и она обрезала дома телефон. А однажды сын приехал к матери, а она его не пустила – то ли не узнала, то ли еще что-то.
В последние годы Назарова практически ни с кем не общалась и жила затворницей. Дверь открывала (да и то не всегда) только трем людям: сыну Алексею, директору Горьковского цирка Ивану Маринину и акробату того же цирка Вячеславу Халатяну. С другими людьми не общалась. Естественно, когда знаменитая дрессировщица умерла, об этом узнали не сразу – только через два дня. Кто-то из «допущенных» пришел навестить ее, а она не отвечает. Вскрыли дверь и нашли Назарову лежащей в коридоре. Мертвой. Похоронили Назарову на одном из нижегородских кладбищ.
