Книга, которой восхищается сам Кристофер Паолини, автор бестселлера «Эрагон». Бестселлер The New York Times и Amazon, лучшая книга года по версии авторитетных журналов. Тонкая, захватывающая, прекрасно написанная история о Серафине — одна из лучших книг в жанре фэнтези и научной фантастики за последнее время. В славном королевстве Горедд все спокойно. Перемирие между расами людей и драконов длится уже несколько десятилетий. Шестнадцатилетняя Серафина ввязалась в расследование загадочного убийства наследного принца. Люди сбрасывают человечье обличье, события мчатся галопом — а ей нужно балансировать между двумя мирами и оберегать тайну своего рождения и тела — тайну, которая может стоить ей жизни.
Пролог
Я помню, как родилась.
Вообще-то, я помню и время до этого. В мире не было света, но была музыка: скрип суставов, биение крови, убаюкивающее стаккато сердца, богатая симфония желудка. Звуки обволакивали и защищали.
А потом мой мир раскололся, и меня вытолкнуло в холодную и яркую тишину. Я пыталась заполнить пустоту криками, но пространства оказалось слишком много. Во мне бушевала ярость, и все же пути назад не было.
Больше мне ничего не вспоминается — в конце концов я была лишь младенцем, пусть и немного необычным. Кровь и суета ничего для меня не значили. Я не помню ни ужаса повитухи, ни рыданий отца, ни речей священника, который читал молитву вслед отлетевшей душе моей матери.
Она оставила мне непростое, тяжелое наследство. Отец скрыл ужасные подробности ото всех, включая меня саму, переехал вместе со мной в Лавондавилль, столицу Горедда, и снова взялся за юридическую практику с того места, где ее бросил. Он придумал себе более приемлемую покойную жену, и я верила в нее, как некоторые люди верят в Небеса.
1
В центре храма стояла модель Небес, которая называлась Золотым домом. Его крыша раскрывалась, как цветок, являя взгляду углубление размером с человека, в котором, укутанное в белый саван и золото, лежало тело бедного принца Руфуса. Его ноги покоились на благословенном пороге дома, а голову обрамляло гнездо позолоченных звезд.
Точнее, должно было бы обрамлять, потому что убийца принца Руфуса обезглавил его. Стража прочесала весь лес и болота в поисках головы принца, но тщетно; хоронить пришлось без нее.
Я глядела на церемонию, стоя на ступенях клироса. С высокой кафедры на балконе слева от меня, над Золотым домом, королевской семьей и скорбящей знатью, собравшейся в центре храма, разносилась молитва епископа. За деревянными перилами в гигантском нефе теснились простолюдины, пришедшие оплакать принца. По окончании молитвы я должна была сыграть «Призыв святого Юстаса», который ведет души вверх по Небесной лестнице. От ужаса я слегка покачивалась, будто меня попросили играть на вершине открытого всем ветрам утеса.
Вообще-то, меня играть вовсе не просили. В программе меня не было; к тому же я обещала папе, что не стану выступать на людях. Раньше мне доводилось слышать «Призыв» раз или два, но никогда я не пыталась его повторить. И флейта-то была не моя.
Но выбранный мною солист сел на свой инструмент и погнул язычок, а запасной слишком усердно пил за упокой души принца, и теперь его тошнило в монастырском саду от горя. Второго запасного не было. Без «Призыва» похороны бы не состоялись, а за музыку отвечала я, так что нужно было выкручиваться.