1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов.
Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
А потому в Берлине начинается новая «подковерная» война за власть…
Мой рейхсфюрер!
Считаю необходимым доложить о том, что 7 июля Мадрид посетил некто Отто Йон (прибыл под именем Клауса Хефтена, опознан сотрудником безопасности нашего посольства Паулем Фричем). В течение двух дней он успел встретиться с американским военным атташе в Мадриде Аланом Каттнером. По непроверенным данным, Йон имел поручение для генерала Эйзенхауэра, связанное с планами капитуляции германских войск на Западном фронте.
А.
Нойман, Мадрид, 9 июля, 1944 год
.
Глава VI управления РСХА, бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг прочитал донесение дважды. Текст он прекрасно понял с первого прочтения. Вторично прочитать послание Ноймана Шелленберга заставил сам собой родившийся вопрос: почему из достаточно большого количества подобной информации Гиммлер выделил именно эту? Отто Йон входил в круг знакомых генерала Роммеля, командующего армейской группой «Б» и являвшегося, в свою очередь, доверенным лицом фельдмаршала Рундштедта, прежнего главнокомандующего Западным фронтом. И тот и другой, по сообщениям резидентуры Шелленберга, являлись организаторами заговора, целью которого было прекращение сопротивления на Западном фронте и перебрасывание всех сил на Восточный фронт. Ничего нового. Собственно, подобную идею вынашивал и сам Шелленберг.
ЭПИЛОГ
Если бы житель Сантандеры, не занимавшийся в ту ночь любовью или просто страдавший бессонницей из-за стрекота цикад, не поленился, взял бы в руки бинокль и выглянул в окно, он был бы потрясен. По поверхности океана, всего в двух милях от берега, крейсировала… подводная лодка. Ее боевая рубка гордо возвышалась над водой, разрезая гладь океана надвое. Но даже самая сильная оптика того времени не позволила бы рассмотреть бортовой номер субмарины. Потому что он… отсутствовал. Его закрасили перед началом боевого похода.
Капитан Паульсен, командир лодки, сдвинулся чуть влево, пропуская на мостик помощника Зигмана. Тот вскинул бинокль, обвел мощными линзами берег.
— А ведь в одной из этих хибар кто-то развлекается с молоденькой темпераментной испаночкой.
— Зигман, ваш аппетит неутомим. Мы ведь только-только покинули базу.
— И что? Если б даже остались еще на неделю, мне й тогда было бы мало. Кстати, капитан, — помощник оставил оптику в покое, — мне не нравится наше новое путешествие. Почему вы позволили превратить лодку в грузовоз? Вся посудина завалена всяким хламом. В центральном проходе какие-то коробки, чемоданы… А этот длинный деревянный ящик в торпедном отсеке? Какого дьявола его охраняют три эсэса? И номер закрасили перед выходом. Что происходит?
