«Здесь птицы не поют, деревья не растут». Здесь зашкаливают и сходят с ума дозиметры, радиоактивные развалины мерцают мертвенным призрачным светом под мёртвым небом, каждый вдох сокращает жизнь на день, а от лучевой болезни не спасают ни защитные костюмы, ни бомбоубежища, ни подземелья метро.
1000 РЕНТГЕН В ЧАС
— даже через 30 лет после атомной войны 2012 года и наступления Большой Тьмы изрытая ядерными кратерами Москва совершенно непригодна для жизни. Но чем дальше от столицы, тем ниже уровни радиации, тем больше выживших людей и голодных ртов. А значит, отчаянным Следопытам — разведчикам, добытчикам, мародерам — придётся вновь и вновь ходить в смертельно опасные рейды на московское пепелище, в самое
СЕРДЦЕ ТЬМЫ,
— в поисках чего? Подземных хранилищ стратегического запаса? Оружейных складов? Подземных военных баз? Или чего-то ещё более важного?
Эти клиенты мне не понравились сразу — суетливые они какие-то. Отец про таких говаривал: «Словно ёжиками из-под полы торгуют». И запросы высоковаты. Попробовали, не отходя от кассы, быка за рога взять, мол, отведёшь в Город, причём в самый центр. И денег для такой работы посулили не то чтобы много — десять золотых.
[1]
Но делать нечего — Янек дочку замуж выдаёт, а я помочь обещал, да и сам не работал давно, деньги почти закончились. Конечно, и без денег прожить можно, благо людей добрых, отзывчивых и хоть чем-то мне обязанных в округе много. Но в нахлебники я пока не рвусь.
— Ну так как, следопыт, берёшься? — пронзительно-звонкий голос одного из гостей оторвал меня от размышлений. «Да уж, крепкий мускулистый дядька ростом за метр восемьдесят, а голос как у кастрата… И с квадратной волевой челюстью и кустистыми бровями совсем не сочетается».
— Как пойдём, на колёсах или на лошадях? — Я постарался отыграть ещё пару минут на размышления.
— На колёсах. На кобылах пусть «колхозники» ездят! — презрительно скривив рот, ответил «скрипучий».
Глава 1
Усадьба Янека.
50 км от Пятого кольца.
— Илюх, ты меня как старшего по возрасту послушай! — Ян, несмотря на своё не совсем русское имя и прибалтийское происхождение, говорил взволнованно. — Ты что, про Дуба не слышал? Опасный он человек, сам знаешь. Или за два месяца «клеящая железа» воспалилась?
Про «железу» это он не совсем удачно вспомнил. Мы с детства свято верили в эту батину шутку. Мне лет семь было, а Янеку уже одиннадцать. Ну и насели мы на отца со всем своим пылом любознательным — расскажи да расскажи, что значит «шило в заднице»? А папа, будучи в хорошем настроении, и объяснил нам, неразумным, что у каждого человека есть специальная клеящая железа, которая выделяет особое вещество, приклеивающее человека. И оттого он сидит спокойно на одном месте. Но иногда железа эта воспаляется, и тогда фермент превращается в костяной шип — это и называется «шило в заднице». Причём рассказывал он долго, с употреблением каких-то медицинских терминов и даже, насколько я помню, латыни. Мы с другом почти неделю, посещая туалет, вертелись у зеркала, пытаясь разглядеть эту загадочную железу, пока батя не сжалился и не сказал, что пошутил.
— Ян, я потому и иду, что это Дуб зовёт. Люди попросили с ним сходить. Они на меня его и навели. А что до опасности — так и я далеко не подарок. Угу?
