На крыше кто-то был. Тея Керни прислушалась к звуку, едва различимому из-за бесконечного воя ветра над Оркнейскими островами. Тея посмотрела на потолок, стараясь определить, откуда доносится звук – ага, чуть левее камина, затем накинула плащ – плащ Гриффина; ей было спокойно в этом плаще. Постояла еще немного, потом пошла взглянуть, не проснулась ли мирно спящая у окна дочка. Ощущая тепло солнечных лучей, Тея погладила золотисто-рыжие волосы малышки.

«Совсем как у твоего отца…»

Мысль пришла внезапно, но Тея, отбросив ее, стремительно направилась к двери. Дверь открылась легко, потому что старый хутор был построен в ложбине, защищавшей его от ветров, что дули зимой с Северной Атлантики. Чтобы посмотреть, что делается наверху, Тея была вынуждена отойти и от надежных стен дома. Солнце слепило глаза; подол юбки нещадно хлестал по ногам. Человек не заметил ее и, сгорбившись под напором ветра, продолжал прилаживать черепицу. На нем были военная куртка и шерстяная рыбацкая шапочка, натянутая на лоб.

Приложив руки ко рту, Тея прокричала: «Что вы здесь делаете?», не думая, что ответ на вопрос в общем-то очевиден. Пусть Тея Керни бедная вдова, но она не желает, чтобы незнакомые люди чинили крышу дома без ее разрешения.

Человек услышал ее – Тея поняла это, так как он на мгновение замешкался, – однако даже не повернул головы.

Малышка спокойно уснула, и Тее осталось только терзаться воспоминаниями. Приняв горячую ванну, она надела длинную, до пят, ночную сорочку, накинула на плечи вязаную шаль и отправилась бродить по дому.

«Где же он?» – задавалась она вопросом, выглядывая из окон, чтобы проверить, не вернулся ли Диллон. Но увы, так никого и не увидела. За окном уже сгустились сумерки, и было слишком темно, чтобы разглядеть тропинку, что вела в поселок. Наконец Тея остановилась возле камина рядом с кухней в комнате на первом этаже. Комната эта мало чем отличалась от остальных, но местные жители именовали ее гостиной. Тея села, глядя на огонь; запах горящего торфа был приятен.

Место, открытое всем ветрам, – кажется, так Диллон называл этот остров. Как он точно подметил! Открытое всем ветрам и морю. Здесь нет ничего общего с побережьем Южной Каролины, где Тея выросла в небольшом поселке. Поселок этот располагался поблизости от автострады – летом тысячи туристов устремлялись по ней на прибрежные курорты. В детстве Тея любила стоять на обочине в тени высоких сосен, наблюдая, как у единственного здесь светофора скапливаются потоки путешественников. Она стояла и думала о том, откуда эти люди и в каком приморском отеле они проведут свой отпуск. В ее семье в отличие от соседей, которые занимались выращиванием табака, время отпуска посвящалось консервированию помидоров. И помидоры эти предназначались как раз для туристов. Своим переездом в Шотландию она была обязана именно этому обстоятельству.

Сначала у нее и в мыслях не было уезжать навсегда. Ей всего лишь хотелось попутешествовать, увидеть собственными глазами новые места, а не стоять всю жизнь на обочине, глядя, как мимо проезжают беззаботные люди. Когда Тея наконец смогла позволить себе такую роскошь, как путешествие, ей было уже двадцать четыре. У нее была должность с громким названием – художественный директор – в небольшой фирме, и ей приходилось заниматься сбором финансовых средств и рекламными акциями. Работа эта просто изматывала. Поездка называлась «Дикая природа шотландских высокогорий» и обещала посещение хуторов, озер, островков и безлюдных пустошей. Тея всей душой мечтала поскорее своими глазами увидеть эти удивительные места. Цена тоже оказалась вполне приемлемой.

Жарким июньским утром, поцеловав на прощание родителей, сестру и тетку, Тея покинула родные края и больше никогда не вернулась домой. Она уехала в Шотландию, подстегиваемая жаждой новых впечатлений, и встретила там Гриффина Майкла Керни – рыжебородого смельчака водолаза с буровой установки в Северной Атлантике.