Доктор археологии Колли Данбрук приступила к раскопкам неподалеку от небольшого городка у отрогов Аппалачей и… оказалась в центре криминальных и трагических событий. Эти события изменили не только ее настоящее, но и перевернули прошлое.
А началось все почти тридцать лет назад, когда жители городка были потрясены сообщением о том, что в семье Калленов похищена их крошечная дочь Джессика…
ПРОЛОГ
12 декабря 1974 г.
Дугласу Эдварду Каллену требовалось как можно скорее сбегать кой-куда. Слишком много впечатлений сразу свалилось на его неокрепшую трехлетнюю натуру, да и большой стакан кока-колы, выпитый за ленчем в «Макдоналдсе», которым мама его наградила за то, что он хорошо себя вел, пока она делала покупки, тоже сказывался: его мочевой пузырь был переполнен и грозил вот-вот лопнуть.
Он нетерпеливо приплясывал на носочках своих маленьких красных кроссовок. Сердце его колотилось так сильно, что казалось: если он сейчас не крикнет во всю мочь или не побежит со всех ног, раздастся взрыв.
Дуглас обожал, когда по телевизору что-то взрывалось.
Но мама сказала, что он должен вести себя хорошо. Если маленькие мальчики не слушаются маму, Санта-Клаус кладет им в чулок головешки вместо игрушек. Дуглас не знал, что такое головешки, зато он точно знал, что хочет игрушки. Поэтому он кричал и бегал только мысленно, как учил его папа. Все можно делать только мысленно, когда надо… когда просто необходимо сидеть смирно.
Часть I
ВЕРХНИЙ СЛОЙ
1
Строительному проекту «Антитам»
[2]
пришел конец, когда Билли Янгер зацепил ковшом своего экскаватора первый череп.
Билли совсем не обрадовался находке. Он и без того был не в духе. Он сидел в кабине, обливаясь потом, и на чем свет стоит проклинал июльскую жару. Его жена была категорически против новостройки и пилила его, не переставая. В то утро она выдала ему обычную трель на повышенных тонах, пока он хмуро доедал свою яичницу с сосисками.
Сам Билли плевать хотел на эту новостройку, но работа есть работа, а Долан хорошо платил. Билли с наслаждением орудовал рычагами. Машина не станет его пилить за то, что сделает свою работу. Больше всего на свете ему нравилось всаживать лезвие ковша в землю и чувствовать, что ковш зачерпнул щедрый кусок.
Но вытащить грязный, зияющий пустыми глазницами череп вместе с мягкой и жирной пойменной почвой, увидеть, как это чертов череп скалится прямо ему в лицо, — нет, на это он не подписывался. Билли весил 250 фунтов
[3]
, но и он завизжал, как девчонка, и выпрыгнул из кабины, словно его хлестанули крапивой.
Конечно, напарники его засмеют, и ему придется расквасить нос лучшему другу, чтобы отстоять свое достоинство, но все это будет потом. В тот жаркий июльский день он бежал по стройплощадке чуть ли не с той же скоростью, с какой когда-то в школьные годы бегал по футбольному полю.
2
По дороге в Вудзборо Колли заблудилась. Лео объяснил ей, как проехать, но, изучая дорожную карту, она заметила, что в одном месте можно срезать кусок пути. Любой нормальный человек так и подумал бы на ее месте. Но составитель карты, очевидно, имел в виду нечто иное. У Колли были давние претензии к составителям дорожных карт.
Впрочем, она не боялась заблудиться. Она всегда находила дорогу. Она даже обрадовалась, потому что окольный путь дал ей возможность почувствовать местность.
Разбросанные тут и там пологие холмы, поросшие буйной летней зеленью, чередовались с правильными рядами посадок на полях. Кое-где из земли вылезали седые от времени скальные породы, похожие на костяшки пальцев великана. «Хорошее место для работы», — решила Колли.
Она проехала десять миль, не встретив ни единой машины.
Барабаня пальцами по рулю в такт песне Дэйва Мэтьюза, Колли обогнула поворот и увидела женщину на обочине, вынимавшую почту из почтового ящика. Едва бросив мельком взгляд на «Лендровер», женщина тем не менее привычным жестом подняла руку в знак приветствия. Колли помахала в ответ и, подпевая Дэйву, двинулась дальше. Дорога расширилась, и она нажала на газ. Мимо нее пролетали поля, придорожный мотель, фермерские домики, впереди возвышались отроги Аппалачей.
3
Сюзанна сидела в гостиной дома, в котором выросла. Лампы, которые она помогала матери выбирать лет десять тому назад, стояли на салфетках, вышитых бабушкой еще до ее рождения.
Она сидела, стиснув руки с побелевшими костяшками пальцев на животе, словно охраняя ребенка, когда-то жившего в ее утробе. Ее лицо было лишено всякого выражения. Она как будто истратила всю свою энергию на то, чтобы созвать семью, и теперь балансировала словно во сне между прошлым и настоящим.
Дуглас сидел на краю кресла, которое было старше его самого, и краем глаза следил за матерью. Застывшая, неподвижная, она была далека от него, как луна в небе. В воздухе пахло табаком — это дед курил свою послеобеденную трубку. Но к медовому запаху табака примешивался запах горя.
Положив руку на плечо Сюзанны, словно стараясь удержать ее на месте, дед взял другой рукой телевизионный пульт.
— Я не хотел пропустить эти новости, — объяснил Роджер. — Как только Лана позвонила, попросил Дага сбегать сюда и сделать запись. Сам я еще не смотрел.
4
Она чувствовала себя взломщицей. У нее был ключ от входной двери, ей был знаком каждый уголок большого кирпичного дома в Маунт-Холли, но это ничего не меняло.
Все равно она вломилась в дом в два часа ночи.
После визита Сюзанны Каллен Колли так и не смогла успокоиться. Она не могла есть, спать, погрузиться в работу. Она поняла, что сойдет с ума, если будет сидеть в унылой комнате мотеля и гадать, что случилось с потерянным ребенком незнакомки.
Конечно, она ни минуты не думала, будто она и есть тот самый ребенок. Но она была ученым, исследователем и знала, что будет биться над головоломкой, пока не получит ответ. Поэтому она взяла отгул и отправилась в дом своих родителей, не слушая протестов Лео. По пути она убедила себя, что выбрала единственный разумный путь. Даже если для этого придется вломиться в дом родителей в их отсутствие, рыться в их бумагах в поисках доказательств того, что ей и так было хорошо известно.
Она — Колли Энн Данбрук.
5
Колли сварила кофе — главным образом для того, чтобы дать родителям время успокоиться. Они были ее родителями. Ничего не изменилось. Гнев и ощущение предательства постепенно угасало. Да и как можно было сердиться, глядя на печаль отца и убитое, залитое слезами лицо матери?
Но и подавив чувство обиды, она не могла остановиться на полпути — ей надо было получить ответы на свои вопросы.
Как бы сильно она ни любила родителей, она должна была знать правду.
Колли отнесла поднос с кофе в гостиную и увидела, что родители сидят рядышком на диване, взявшись за руки.
— Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, — начала Вивиан.