Оливия Кармайкл, журналистка, пробившаяся в столичное отделение Си-эн-си из провинции, пребывала не то чтобы в унынии, здесь этого не полагалось, но в каком-то подвешенном состоянии. Слишком долго среди поступающих новостей не было настоящей сенсации или, по крайней мере, того, из чего ее можно создать.

«Компетентные источники сообщают о скором уходе Джорджа Ларкина с поста госсекретаря. После тяжелой операции на сердце состояние здоровья господина Джорджа Ларкина не позволяет ему выполнять свои обязанности. Стэн Ричардсон с места событий».

На мониторе погасли последние строчки, и Ливи, как звали ее в телецентре многие, резко повернулась:

— Ух ты, Брайен, это может стать главным хитом новостей. Такого не было, пожалуй, с прошлого октября, когда разразился скандал с Мэллоу. Ты только представь, на место Ларкина по крайней мере пять претендентов. Начнется настоящая свара!

Брайен Джонс, негр лет тридцати пяти, одевавшийся всегда броско, но со вкусом, работал в отделе последних новостей уже десять лет, и весьма успешно. Брайен вырос в Квинсе, но считал себя коренным вашингтонцем. Выглядел он вальяжно, взгляд с ленцой, но вид этот был обманчив.

Восемь утра. Погодка промозглая. Оливия и ее команда из двух человек торчали у железных ворот особняка Бомонта Делла в Александрии, штат Виргиния. Вопросы для интервью Ливи готовила часов с пяти. Сделав полдюжины звонков накануне вечером, она вырвала у одного из помощников Делла обещание десятиминутного интервью.

— Оливия Кармайкл. Вашингтонская служба новостей, — и она показала пропуск. — Мистер Делл ожидает меня.

Охранник проверил документы, проглядел список и, кивнув, молча нажал кнопку, чтобы открыть ворота.

«Вполне дружелюбный тип», — решила она, снова садясь в машину.

— О'кей, приготовьтесь к тому, чтобы наладить аппаратуру мгновенно.