Отчаянный шантаж

Робертс Нора

Младший из четырех приемных детей в семье Куинов поразительно похож на усыновившего его профессора. Погибший в автомобильной аварии профессор Куин уносит эту семейную тайну с собой. Один из братьев, Филип, считает своим долгом докопаться до истины, не подозревая, какие встречи и открытия его ждут.

Пролог

Филип Куин умер: распрощался с жизнью в тринадцать лет. Но, как оказалось, не совсем. В отделении «Скорой помощи» его за девяносто секунд сумели выдернуть с того света.

В него угодили две пули, выпущенные субботним вечером через открытое окно угнанной «Тойоты». На спусковой крючок нажал его близкий друг… если, конечно, допустить, что у тринадцатилетнего вора есть на балтиморских улицах близкие друзья.

Пули не задели сердце, и оно, молодое и здоровое, хотя чертовски измученное, продолжало биться, когда Фил лежал на водосточной решетке на углу улиц Файетт и Пак, поливая своей кровью использованные презервативы и битые бутылки.

Боль была не просто жуткой – будто острые ножи вонзились в грудь, – но еще и злобной. Ухмыляясь, она не давала ему провалиться в благословенную черную пропасть. Фил лежал в полном сознании и слышал крики других жертв и случайных свидетелей, визг тормозов, гул моторов и собственное судорожное дыхание.

Он только что продал видеотехнику, украденную всего в четырех кварталах отсюда, и с двумястами пятьюдесятью баксами в кармане отправился за наркотиками… Фил считал, что ему повезло: ведь всего несколько часов назад, когда он вышел из исправительного учреждения для малолетних преступников, отсидев три месяца за предыдущий взлом, у него не было ни денег, ни выпивки, ни дозы.

Глава 1

Филип ослабил завязанный модным узлом широкий шелковый галстук от «Фенди» и запрограммировал компакт-диск-плейер с учетом неблизкого пути до Восточного побережья Мэриленда. Как обычно, Балтиморская кольцевая дорога была забита транспортом, однако сегодня машины еле ползли из-за противного моросящего дождя и неистребимой человеческой привычки глазеть на чужие несчастья: водители притормаживали и выворачивали шеи, завороженно разглядывая три изуродованных в столкновении автомобиля.

Когда Филип наконец свернул на Пятидесятое шоссе, ведущее на юг, даже «Роллинг Стоунз» времен их расцвета, сменившие вкрадчивых «Хартбрей-керс», не смогли поднять его настроение. Реклама для фирмы «Шины Майерстоуна» должна быть готова к понедельнику, а Фил даже не надеялся выкроить хоть немного свободного времени в этот уикенд.

Заказчик потребовал совершенно новый подход к рекламной кампании… Может: «Только шины от Майерстоуна принесут вам счастье!» – подумал Филип, барабаня по рулю в такт обезумевшей гитаре Кейта Ричардса. Чушь собачья! Никакие шины не сделают счастливым водителя, пробирающегося по мокрому шоссе в час «пик»!

Ничего. В конце концов он обязательно внушит потребителям, что только тот защищен, счастлив и сексуален, кто мчится на железном коне, подкованном «Майерстоуном». Это его работа, и он в ней ас. Он настолько хорош, что может одновременно руководить четырьмя полномасштабными рекламными кампаниями, контролировать еще шесть не таких значительных, причем без видимого напряжения. В «Инновациях», самой крупной рекламной фирме округа, руководящим работникам платят за блестящие идеи, безукоризненный внешний вид и жизнерадостность, а если идеи иногда рождаются в тяжелых муках, то это никого не волнует. За пот ему не доплачивают.

Однако сейчас мысли его были заняты другим. Мало того, что за шесть месяцев, прошедших со смерти отца, он так и не смирился с утратой, новые обязательства оставили одни воспоминания от беззаботного образа жизни состоятельного холостяка. Сможет ли он снова наладить жизнь, которую Рэй и Стелла подарили ему семнадцать лет назад, когда вошли в унылую больничную палату и предложили малолетнему преступнику переехать к ним? Фил воспользовался предоставленным шансом, так как и тогда был достаточно умен, чтобы понимать: выбора у него, в общем-то, нет.