Повесть сказка о необходимости всегда говорить правду и умении применять свои природные таланты в борьбе за нее.
Глава первая. Лишь только Джельсомино раскроет рот, мяч влетает в сетку ворот
Это история про Джельсомино, рассказанная им самим. Пока я дослушал ее до конца, я чуть было не оглох, хотя и набил себе в уши полкило ваты. Дело в том, что у Джельсомино такой громкий голос, что даже когда он говорит вполголоса, его слышат пассажиры реактивных самолетов, летящих на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря.
Сегодня Джельсомино — знаменитый тенор. Он известен повсюду — от Северного полюса до Южного. Став артистом, он придумал себе новое звучное и, пожалуй, даже несколько пышное имя, которое я не буду здесь называть, потому что оно, наверняка, сотни раз попадалось вам в газетах. В детстве мальчика звали Джельсомино — Жасмин, и под этим именем он останется в нашей повести.
Так вот, жил да был обыкновенный мальчик, быть может, даже поменьше ростом, чем другие мальчишки, но голос у него был на редкость оглушительный, что выяснилось, едва он успел издать свой первый крик.
Когда Джельсомино родился — а произошло это глубокой ночью, — все односельчане вскочили с постелей, решив, что слышат фабричный гудок, зовущий их на работу. На самом же деле это плакал Джельсомино, пробуя свой голос, как это делают все только что появившиеся на свет малыши. К счастью, скоро он научился спать с вечера до утра, как это делают все порядочные люди, кроме журналистов и ночных сторожей. Теперь он начинал свой плач ровно в семь утра — как раз в то время, когда людям нужно просыпаться, чтобы идти на работу. Фабричные гудки оказались не нужны и скоро заржавели от бездействия.
Когда Джельсомино исполнилось шесть лет, он пошел в школу. Во время переклички учитель дошел до буквы «Д» и вызвал его:
Глава вторая. Джельсомино не повезло — против него поднялось все село
Oднажды утром Джельсомино вышел в свой сад и увидел, что груши уже созрели. Груши ведь всегда так поступают: не говоря нам ничего, они зреют себе и зреют, и в одно прекрасное утро вы видите, что они уже поспели и пришла пора их снимать.
«Жаль, — подумал Джельсомино, — что я не захватил с собой лестницы. Пойду-ка домой, возьму ее да заодно принесу шест, чтобы сбивать груши с самых высоких веток».
Но в этот момент ему пришла в голову другая мысль — вернее, просто небольшой каприз: «А что, если мне попробовать пустить в ход свой голос?»
И, решив так, он встал под деревом и не то в шутку, не то всерьез закричал:
— А ну-ка, груши, падайте!
