Предлагаемый перевод поэмы Аполлония Родосского «Аргонавтика» выполнен по последнему изданию Германа Френкеля (Оксфорд, 1986). В нем учтены все известные рукописи и новонайденные фрагменты поэмы на основе тщательной текстологической работы. Первое издание Г. Френкеля было опубликовано в 1961 году и трижды переиздавалось (1964, 1967, 1970). Издание 1986 года было пересмотрено заново. В переводе было также использовано комментированное и снабженное большим критическим аппаратом трехтомное французское издание Франсуа Виана с прозаическим переводом Эмиля Делажа. Помимо публикации античных схолий, выполненной Карлом Венделем, и отдельных изданий третьей книги поэмы, я обращалась к словарю М. Кэмпбелла

[9]

. «Аргонавтика», первое полное печатное издание которой вышло в 1521 году в венецианской типографии Альда Мануция, неоднократно переводилась на все европейские языки, начиная с латинского перевода I в. до н. э. В Риме в эпоху поздней античности и на протяжении всего Средневековья поэма Аполлония Родосского наряду с ее переложениями и пересказами привлекала всеобщее внимание.

Единственный перевод на русский язык был завершен в 1936 году и принадлежал профессору Григорию Филимоновичу Церетели, воспитаннику Петербургского университета, выдающемуся ученому и педагогу. В 1920 году Церетели покинул Петроград и был вынужден переехать в Тбилиси. Там под его непосредственным руководством была создана кафедра классической филологии в Тбилисском университете, а сам Григорий Филимонович получил возможность плодотворно и спокойно работать более пятнадцати лет. Возможно, обращение его к поэме Аполлония Родосского было данью благодарности второй родине, где был локализован и пользовался исключительной популярностью миф об аргонавтах. Но, с другой стороны, Г. Ф. Церетели много лет занимался историей древнегреческой литературы, и еще в Петрограде и Дерите (Тарту) его внимание привлек великий греческий комедиограф Менандр, стоявший на пороге эллинистической эпохи (кон. IV — нач. III в. до н. э.). Однако в традициях всего XIX и первой четверти XX века эллинистическая литература, подобно всей культуре эллинизма, аттестовалась как второстепенная, эпигонская и подражательная в сравнении с эпохой классической.

Поэтому Аполлоний Родосский и его знаменитая поэма рассматривались лишь на фоне гомеровского эпоса и неизменно оценивались в сопоставлении с «Илиадой», а главным образом с «Одиссеей».

Эталоном русского перевода гомеровского эпоса признавался перевод «Илиады» Н. И. Гнедича. Первый русский переводчик «Аргонавтики» естественно ориентировался на Гнедича, и Аполлоний предстал в тени Гомера и Гнедича. Будучи тонким знатоком греческого языка и крупнейшим эллинистом, Г. Ф. Церетели не мог преодолеть устойчивые традиции, благодаря которым его перевод оказался перегруженным фразеологическими и лексическими архаизмами. Интуитивно он сам чувствовал это противоречие и в январе 1936 года после завершения перевода писал: «До сих пор не могу окончить Введения к „Аргонавтике“. Все выходит как-то пресно, безвкусно, бесподъемно и серо»

Однако к этому введению и к завершению примечаний к переводу Г. Ф. Церетели уже никогда не вернулся. В 1964 году, спустя четверть века после его трагической гибели, ученики и друзья опубликовали в Тбилиси в издательстве «Мецниереба» по машинописной копии с параллельным греческим текстом перевод, введение и примечания Церетели. Послесловие и статьи о Григории Филимоновиче написал Ф. А. Петровский. Издатели включили также небольшое количество иллюстраций, преимущественно из собрания Эрмитажа. К сожалению, книга вышла тиражом всего в тысячу экземпляров и была напечатана на газетной бумаге. Ныне она давно стала библиографической редкостью.

Родословие Ясона и Эета

Ст. 6—18. Пелию сказано было…

— В 461 г. до н. э. Пиндар воспел победу на состязаниях Аркесилая Киренского. В этом эпиникии (IV Пифийская ода), написанном в честь потомка аргонавта Евфима, история аргонавтов занимала немалое место (стихи 78 — 123). Там Ясон отправился в Иолк с намерением лишить власти Пелия и передать престол законному правителю Эсону, отцу Ясона и одноутробному брату узурпатора. Напуганный Пелий обещал уступить Ясону при условии, что он привезет символ Иолкской власти — Золотое руно. Версия Аполлония, вероятно, более древняя. Она могла восходить к писателю VI в. до н. э. Ферекиду. Пелий пригласил Ясона на праздник в честь бога Посидона. Но, устроив пир в честь своего покровителя и пригласив остальных богов, Пелий пренебрег Герой. Пеласгийская Гера, прославленная богиня всех фессалийцев, имела в Иолке свой храм. Поступок Пелия был не только дерзким, но и святотатственным. А Гера, как будет сказано дальше, оказалась покровительницей и хранительницей Ясона и всех его спутников.

Ст. 2 сл. Он у бебриков правил… —

Бебриками называли народ, живший прежде в Мисии и Вифинии, а к VII в. до н. э. полностью истребленный вифинцами. Посидон Генетлий, т. е. Родитель, как говорит схолиаст, упомянут здесь, с тем чтобы указать на автохтонное происхождение бебриков. Личное же имя матери Амика Мелей, т. е. ясеневой нимфы-дриады, свидетельствует о том, что ей поклонялись как эпониму древнего названия Вифинии (об этом см.:

Каллимах,

Гимн I, 47).

Ст. 37 сл. Был подобен Амик Тифию…

— Чудовищный Тифий, или Тифон, был порожден Геей для борьбы с Зевсом

[Гесиод,

Теогония, 820 сл.). О другом сыне Геи, чудовище Титии, см. выше: I, 755 сл.

Ст. 39. Тиндарид

— Полидевк, сын Зевса или Тиндарея.

Ст. 51. С двух сторон положил…

— Обязательной принадлежностью кулачных боев были сыромятные сухие и отвердевшие ремни, которыми бойцы обматывали руки

[Гомер,

Илиада, ХХШ, 683;

Феокрит,

Идиллия, XII, 22, 80 сл.).

Ст. 81. Бьют молотками, и поочередно…

— В оригинале встречается всего один раз в греческом языке наречие έπιβλήδην (гапакс). По словам схолиаста, оно, как производное от глагола επιβάλλω, означает, что удары наносились по очереди, попарно, т. е. друг за другом.

Кульминацией всей «Аргонавтики» является ее третья книга. Получить и вывезти золотое руно Ясон смог лишь с помощью влюбленной в него Медеи, дочери сурового правителя Эи Эета. В этой же книге наиболее полно раскрываются характеры главных героев поэмы — Ясона и Медеи.

Среди многочисленных источников Аполлония была ныне известная лишь фрагментарно поэма о Навпактских деяниях, автор которой неизвестен; затем IV Пифийская ода Пиндара и лишь фрагментарно сохранившаяся трагедия Софокла «Колхидянки».

Павсаний, описывая глазами очевидца знаменитый ларец Кипсела (VU в. до н. э.), рассказывает, что среди прочих изображений была там сидящая на троне Медея, справа от нее стоял Ясон, а слева Афродита. Надпись гласила: «Ясон женится на Медее по воле Афродиты». Сюжет и его мотивы не были созданы Аполлонием. Но новое видение мира, новое осмысление древних преданий и мифов, географическая локализация мифов и сказок полностью принадлежит ему, эллинистическому поэту.

Вся третья книга легко делится на пять взаимосвязанных эпизодов, каждый из которых внешне самостоятелен:

1. Олимпийский пролог — ст. 6 — 166.

Ст. 1 сл. Ныне, богиня, сама… —

Инвокация близка к гомеровской, см.: Одиссея, I, 1 сл. и 10. Основное содержание — кульминация всего сюжета: руно добыто, но его предстоит благополучно привезти в Иолк. В этой книге Аполлоний не именует свою Музу. В предыдущих Аполлон, бог, и Муза Эрато выполнили свою задачу.

Вполне возможно, что новое обращение к какой-то Музе, на которую надеется поэт, содержит в себе намек на Каллимаха. В сборнике элегий «Причины» Каллимах доверительно беседует с Музами, спрашивает их не только с целью удовлетворить свою любознательность, но и подтвердить достоверность рассказов (Фр.

3,7,

19–22; 43, 46–57; 759; см. также: гимн I, 4 сл.).

Медея и в IV книге продолжает оставаться главной героиней повествования.

Ст. 16 сл. Ее очи…

— Состояние Медеи Аполлоний описывает, следуя знаменитым строкам Сапфо:

Ст. 20 сл. Тут, судьбе вопреки, Медея… —

Медея думает о самоубийстве, как и в третьей книге (ст. 802–824). Она сама преодолевает свою слабость, а обязательная в эпической поэтике ссылка на вмешательство Геры становится неоправданной, так как противоречит характеру героини Аполлония.