Рука, качающая колыбель, правит миром.
Виолетта, нанявшаяся няней в семью успешного бизнесмена Стаса, знала об этом. И хоть баюкать младенца бонне не пришлось – возраст мальчугана уже не тот, управление жизнью домочадцев перешло в ее руки. Все пошло не по укладу, заведенному хозяйкой. Отношения в семье накалились до предела.
Виновата ли в этом старуха, преднамеренно вклинившаяся в жизнь молодой четы и с подозрительной радостью взявшаяся латать пробоины в семейном корабле? Или повинны спрятанные в шкаф скелеты, о существовании которых уже забыли супруги?
Часть I
В последнее время уже один только вид Старухи выводил Виолетту из себя. Стоило той только показаться на глаза, как Виолетту буквально начинало трясти от ее присутствия.
– Бог мой, ну что ты вечно тут шляешься! Ни днем, ни ночью от тебя покоя нет! Не видишь, что ли, – я только пришла, устала, у меня неприятности! Дай хоть минутку отдохнуть!
Но Старуха, точно не слыша ее слов, невозмутимо прошествовала через всю комнату, уселась в кресло напротив и заерзала, устраиваясь поудобнее. Всем своим видом она точно давала понять, что обосновалась надолго и удаляться не собирается.
Виолетта сердито ткнула недокуренную сигарету в пепельницу. К этим пепельницам – громоздким, тяжелым, из цельного хрусталя – она всю жизнь питала какое-то необъяснимое пристрастие. В добрые старые времена, когда была такая возможность, накупила, наверное, с дюжину, если не больше, окружила себя ими на работе – тогда она еще работала! – расставила по несколько штук в каждой комнате в квартире и на даче. И сколько бы Анна, дочь, ни упрекала ее в безвкусице и старомодности, сколько ни пыталась бы заменить этих, по ее выражению, «допотопных монстров» на что-то более изящное и современное, Виолетта упорно оставалась верна массивному резному хрусталю. Тяжелые прозрачные пепельницы были для нее не просто деталью обстановки, но словно чем-то священным, частью какого-то особенного таинственного ритуала, именуемого курением. Как и дорогое английское «Собрание». Еще недавно Виолетта курила только их и не признавала никаких других сигарет.
Едва войдя в квартиру, она повесила в прихожей плащ, с облегчением сбросила туфли на высоченных шпильках, прошла в одних колготках в комнату, опустилась в кресло и, скрестив длинные и все еще очень красивые ноги, с наслаждением закурила. На разноцветное «Собрание» денег уже давно не было, приходилось обходиться более дешевой отечественной «Явой». Но пепельницы, старые верные друзья, все еще оставались с ней.
Часть II
– Сашенька, надо спать! Ложись на бочок, закрывай глазки...
– Я не хочу спать! Мне музыка мешает!
– Я сейчас закрою окно.
– Все равно мешает! Хочу туда, на праздник! На это, новое селе...
– Новоселье. Нам с тобой туда нельзя, – вздохнула Виолетта. – Это праздник для мам и пап. А тебе надо спать. Ложись, хватит скакать по кровати.
