Ганди — Великая Душа (Махатма), вождь и апостол Индии, индусский Толстой, с той однако разницей, что «Толстой непротивленец усилием воли, Ганди таков по натуре».

Британская политика порабощения Индии заставила его стать во главе национального движения индусов.

Для Ганди это движение прежде всего дело совести; борьба за сварадж (гомруль) — борьба за истину, за справедливость.

Он хочет накормить голодных, защитить униженных, возродить индусскую культуру, — но прежде всего он выполняет нравственный долг, утверждает в мире мистический закон любви: революция для него религиозный подвиг.

Существуют два подхода к миру: подход мистика, для которого мир живая душа, управляемая таинственными силами; высший долг человека — исполнить данный ими завет. Другой подход испытующего наблюдателя: мир — хаос, управляемый имманентными законами развития, человек — частица мира и подчинен общим мировым законам.

Спокойные темные глаза. Маленький тщедушный человек, худое лицо, большие отстающие уши. На голове белый колпак, одежда из грубой белой ткани, босые ноги. Он питается рисом, плодами, он не пьет ничего, кроме воды, он спит на досках, он спит мало, он работает без устали. Кажется, что его тело не идет в счет. Ничто не поражает в нем с первого взгляда, — только

выражение великого терпения и великой любви.

Пирсон, который видел его в 1913 г. в Южной Африке, вспоминает о Франциске Ассизском. Он простодушен, как ребенок,

[2]

мягок и вежлив даже со своими противниками,

[3]

целомудренно правдив.

[4]

Он относится к себе со скромностью и щепетильностью, доходящими до того, что начинает казаться, будто он сам сомневается и хочет сказать: «я ошибся»; никогда не скрывает своих заблуждений, никогда не идет на компромисс, не прибегает ни к какой дипломатии, избегает ораторских эффектов или, верней, не думает о них,

[5]

питает отвращение к народным манифестациям, вызываемым его личностью, во время которых его слабая фигурка была бы наверное когда-нибудь раздавлена, если бы не его друг Маулана Шаукат Али, ограждающий его своим атлетическим телом; в буквальном смысле слова

страдает от толпы, которая его обожает

;

[6]

в глубине души питает недоверие к множеству и отвращение к

мобократии,

к разнузданной массе; он чувствует себя хорошо только среди немногих и счастлив только в одиночестве, прислушиваясь к still small voice (к слабому внутреннему голосу), который им повелевает…

[7]

Таков человек, который поднял триста миллионов людей, поколебал Британскую Империю и в области человеческой политики положил начало движению, самому могущественному за два тысячелетия.

Его настоящее имя — Мохандас Карамшанд Ганди. Он родился в небольшом полу-независимом государстве, на северо-западе Индии, в Порбандаре,

белом городе,

на берегу Оманского моря, 2 октября 1869 г. Пылкое, живое племя, вчера еще находившееся в брожении из-за гражданских войн. Племя практичное, обладающее деловым чутьем и избороздившее со своими товарами все земли от Адена до Занзибара. Его дед и отец были оба премьер-министрами, оба были смещены за свою независимость, вынуждены были бежать, и жизни их угрожала опасность. Он происходил из богатой, интеллигентной, культурной среды, но не из высшей касты. Его родители были приверженцами школы индуизма Джайна; одним из великих принципов этой школы является

Для Джаинистов любовь в большей степени, чем разум, есть тот путь, который ведет к богу. Отец Махатмы не придавал никакой цены деньгам и мало оставил своим родным, растратив почти все на благотворительность. Мать, сурово религиозная, была индусской святой Елизаветой, соблюдала посты, творила милостыню, ухаживала за больными.