На традиционной утренней встрече с графом Иваном Мстиславовичем Охлябининым обсудили повестку дня предстоящего совета безопасности.

Охлябинину все было с нею предельно ясно. А вот императору – не до конца!

В течение всей беседы он так и не решил, стоит ли выносить на ближайший совет информацию о боевом столкновении эсминца «Осмотрительный» с неизвестными кораблями.

И когда граф покинул его рабочий кабинет, Осетр в который уже раз принялся просматривать видеозаписи, добытые разведчиками у фрагербритцев. Потом снова взялся за информацию, переданную в Адмиралтейство из памяти центрального ИскИна «Осмотрительного» – ту ее часть, что касалась боя с парой неизвестных кораблей.

Потом велел Найдену ни в коем случае не беспокоить императора до особого распоряжения, встал из-за стола и в задумчивости принялся ходить из угла в угол. Именно так ему всегда лучше думалось…

В общем, на очередном совете обсуждали уже набивший оскомину и проевший все плеши вопрос – насколько страна продвинулась к успеху в будущем военном конфликте с Великим Мерканским Орденом.

С докладами выступили министр обороны маршал Фрол Петрович Мосальский и командующий Имперским звездным флотом адмирал Капитон Силыч Шейдяков.

По их обоюдному мнению, получалось, что как только будет заключен договор о дружбе и взаимной помощи с Фрагербритским Союзом, войну тут же можно и нужно начинать.

Четвертый флот, благодаря усилиям контр-адмирала Приднепровского, полностью укомплектован и боевыми кораблями, и экипажами. Заканчивается укомплектование вспомогательными судами. Звезднофлотцы прошли подготовку и хорошо овладели вверенным в их руки вооружением. Осталось только изучить тактику боя, опробованную недавно командиром эсминца «Осмотрительный» капитаном второго ранга Яаскеляйненом. Однако на сии труды, понятное дело, много времени не понадобится. «Возничий», база Четвертого флота, практически введена в строй.

В районе Нового Санкт-Петербурга и Новой Москвы начато сооружение боевых орбитальных крепостей, вооруженных «улитками Комарова», но окончания их строительства можно и не дожидаться – столичные планетные системы будут надежно прикрыты силами Первого флота.

Глава ИРУ связался с Осетром через полчаса.

– Слушаю, ваше императорское величество!

– Петр Афанасьевич! У меня только что состоялся приватный разговор с министром иностранный дел. Речь шла о… – Осетр помедлил, подбирая слова, – о сложностях, которые возникли в подготовке нашего договора с Фрагербритским Союзом. У вас есть что сообщить мне, помимо информации, которую я уже знаю от графа Остен-Сакена? По вашему ведомству есть?

Князь понял о чем речь – физиономия на видеопласте сразу же изрядно помрачнела.

– Я отдал распоряжения нашей тамошней резидентуре о розысках принцессы Розалинды, ваше величество. Кое-какая информация уже получена, но она крайне противоречива. Нашим людям удалось узнать, что мерканские агенты на Вайсбурге получили приказ воспрепятствовать заключению договора между нами и фрагербритцами. Так что сотрудники Офиса Добрых Дел вполне могли приложить руку к исчезновению принцессы. С другой стороны, выйти на конкретных исполнителей пока, к сожалению, не удалось. Мы даже не знаем подробностей исчезновения принцессы – фрагербритцы сразу же полностью закрыли доступ к этой информации. Но наши разведчики продолжают поиски. Думаю, вы, ваше императорское величество, понимаете, что работа их крайне затруднена. У них гораздо лучше были бы развязаны руки, кабы Отто обратился к нам за помощью в поисках. Но пока король молчит.

А потом Осетр понял – с кем ему непременно нужно посоветоваться. И напросился на аудиенцию к патриарху.

Аудиенция состоялась уже на следующий день.

Как и в прошлый раз, владыка встретил императора на пороге и сопроводил в свой рабочий кабинет.

Тут ничего не изменилось. Парча, золото, иконы. В красном углу Казанская Божья Матерь. Защитница земли Росской …

– Что привело вас ко мне, ваше императорское величество, ныне?

Ждать долго и не пришлось.

Уже через день с Вайсбурга в Петергоф прилетела тайная весточка.

Доложивший о ней Найден выглядел откровенно удивленным.

– Ваше императорское величество! Срочное послание от фрагербритского короля. По прямому каналу связи, минуя МИД. Да еще и в режиме видео.

Его удивление было понятно.

Главнокомандующего встретили на «Святом Георгии-Победоносце» обычной уставной церемонией. С непременным докладом капитана корабля и построением свободных от вахты звезднофлотцев.

Каперанг Свистунов, правда, косовато глянул на появившуюся следом за императором Ладу Василькову, но потом, видно, вспомнил, что фрегат уже возил женщин на своем борту – и от Дальнего Алеута, и от Саммерсити, – и выражение лица его смягчилось.

А может, он по достоинству оценил стройность затянутой в военную форму девичьей фигурки…

Полюбоваться и в самом деле было чем. Даже иным представительницам слабого пола – не то что мужику.

Когда торжественная церемония встречи закончилась, каперанг, не сдержав улыбки, сказал:

Когда ИскИн вывел экипаж из прыжкового сна, каперанг Свистунов и четверо специалистов системы разведки и целеуказания, покинув каюты, прибыли прямиком в центральную рубку. Даже не дожидаясь обязательного приема пищи.

Голод, разумеется, не тетка, но его, в конце концов, можно и подавить. Особенно, если речь идет о безопасности его императорского величества…

На главном видеопласте хорошо наблюдались и база «Возничий», и заполнившие пространственный сектор вокруг нее боевые корабли и вспомогательные суда Четвертого флота. В радиусе астрономической единицы от фрегата никого не наблюдалось.

До окрестностей базы «Гергию-Победоносцу» предстояло добраться только через десять часов обычного хода.

Коротким прямым импульсом сообщили находящемуся на «Возничем» вице-адмиралу Приднепровскому, что завершили прыжок и в надлежащее время присоединятся к флоту. Получили ответный импульс с приветствием и пожеланием удачи.

Прием главнокомандующего на «Возничем» ничем не отличался от недавней встречи на борту «Георгия-Победоносца». Тот же доклад – на сей раз от вице-адмирала Приднепровского; то же торжественное построение личного состава с громоподобным «Здра… жла… ва… имп… ство!»; те же недоуменные взгляды в сторону журналистки, которую после церемонии тут же отправили назад, на фрегат…

Потом император вместе с командующим Четвертым флотом проследовали на командный пункт базы, откуда министру иностранных дел графу Михаилу Олеговичу Остен-Сакену было отправлено срочное сообщение о немедленном предъявлении ультиматума мерканским властям.

Через четверть часа от Остен-Сакена пришло известие о выполнении распоряжения.

Текст ультиматума до министерства иностранных дел Ордена доведен, ваше императорское величество…

– Ну вот и всё, дорогой мой Иван Петрович! – сказал главнокомандующий. – Рубикон перейден! Отступать больше некуда!

Кен Милтон, Капитан Офиса Добрых Дел, не ждал от предстоящего дня ничего хорошего.

Он давно привык, что все «добрые дела» – и планы, и отчеты – обсуждаются с Вершителем с глазу на глаз, и когда его вызвали во дворец на совещание СиОрг, он полетел туда с ощущением полной обреченности.

Похоже, настала пора платить по счетам. Сегодня дядюшка Тим спросит с Офиса за все просчеты, допущенные в последнее время. А просчетов, Ксену их побери, хватает! Судьба словно ополчилась на Милтона, то и дело ставя подножки под любые активные тайные начинания. И конца-края этому не видно!

Глайдер летел над Сайнт-Рон-Сити в составе целой процессии. Впереди двигалась точно такая же машина с охранниками, позади еще две.

Это была всегда соблюдаемая мера предосторожности – никто не знал, в каком именно глайдере находится руководитель Офиса. После произошедшего в последние дни мера просто необходимая.

Утром Милтон в компании охранников снова отправился во дворец к Вершителю.

Тот, предупрежденный о визите еще накануне вечером, ждал его. Только сообщил, что в полдень должен оказаться в церкви Святого Рона, на праздничном богослужении, а потому времени у него будет немного.

Потому Капитан и летел к нему так рано.

В средства массовой информации об угрозе скорой войны сообщать не стали – незачем портить людям праздник.

Над городом летало множество глайдеров – люди рано потянулись к церкви, чтобы занять местечко. В десять доступ на церковную площадь закроют.