Какие они все были хорошенькие, какие славные! От их чистоты и свежести, ему казалось, в их громадном офисе слегка по-снежному поскрипывает и временами обдает ароматом легкого морозца. А когда они принимались вскакивать со своих мест, суетиться, смеяться, спешить, то будто кто огромную коробку снежинок с силой встряхивал, так по-волшебному искрило.

Каждую он любил, потому что каждая была его детищем. И то, что поначалу было признано чудачеством с его стороны, вдруг потом сочли гениальным.

– Да как вам в голову могло такое прийти: принимать на работу одних блондинок? – верещала поначалу финансовый директор их фирмы. – Нас сочтут по меньшей мере странными.

– А по большей?

Он поглядывал на нее глазами сытого уставшего кота, не желающего спорить и ругаться с глупой старой мышью, но для себя он все давно решил.

Розы или мимозы?.. Так мимозы или розы? Или все же тюльпаны? Голландские нежно-лиловые… чудо как хороши. Может, взять целую охапку?

Нет, все не то, не то! Все как-то не подходяще случаю, хотя вроде и случай тот самый. Но не хотелось ему повторяться. И мимозы и розы сегодня уже были. Охапки, корзины, море цветов, в которых он утопил сегодняшним вечером своих милых девчонок, поздравляя с грядущим женским днем. Они улыбались, благодарили, и напряженности никакой в связи с неожиданным увольнением с работы Ануфриева и Морозовой не было. Наоборот, кажется, все вздохнули с облегчением.

А вот у него веселиться от души не получилось. И шампанское с ними пил, и танцевал, без устали сыпал комплиментами, шутил без конца, а веселья не было. Потом и вовсе голова разболелась, раздражение какое-то навалилось. Может, устал? Для одного дня сразу столько разоблачений, это действительно многовато.

Игорь незаметно ушел с вечера, поднялся к себе в кабинет. Зачем-то включил компьютер. С недоумением рассматривал минут десять рабочий стол, не понимая, компьютер-то ему зачем теперь сдался, десять вечера скоро? Потом со вздохом полез в базу данных собственного персонала.

Ну да, да, он хотел узнать адрес Лидочки Степановой, и что с того?! И никакая это не слабость, а элементарная вежливость. Она единственная из достойных осталась сегодня без поздравлений и подарков. И даже без цветов, что казалось ему особенно неприятным.