Энцефальер был пуст. Стенки отсвечивали красным, синим и зеленым, отражая провода. На дне в дальнем углу осталось несколько капелек слизи. Кран дьюара был закрыт, вокруг него вилось фиолетовое облачко.

Александр Николаевич убеждал себя, что это не сон, что энцефальер и в самом деле пуст. Убеждал до тех пор, пока появилось неприятное ощущение. Показалось, что за спиной кто-то стоит.

За окном медленно плыли облака. Низко над крышами домов кружили птицы, их пронзительные крики доносились через приоткрытые фрамуги. Каркнула ворона голосисто и радостно, будто над самым ухом.

Он резко обернулся. Никого…

И все-таки оставалось ощущение, что чей-то тяжелый взгляд царапает затылок.

Портрет Алексея Резанова никогда не появлялся на доске Почета автохозяйства. Но, с другой стороны, водительский талон предупреждений Резанова не выглядел «кружевным» — компостер автоинспектора не оставил на нем ни одного прокола. И по части выговоров у Алексея чисто — один «без занесения» он давно снял безаварийной работой.

Дома ждут Алексея жена и сын. В игрушечном автопарке сынишки уже, наверное, есть новые поломки, которые без отца не устранить. И, вспоминая о Петьке, Петре Алексеевиче, Резанов плавно нажимает на педаль акселератора.

Тяжело груженный самосвал, сопя, ускоряет бег. Десять большущих колес исправно разматывают рулон дороги. Бегут навстречу, расставив руки-ветви, веселые молодые клены. Шумят что-то приветственное, но разве за гулом двигателя расслышишь? Алексей бросает взгляд на счетчик бензина: бак наполовину полон. Не нужно сворачивать на заправку и маяться в очереди.

Автострада здесь ровная, как стрела, от случайных двуногих и четвероногих «нарушителей» ограждена специальной сеткой. «Можно и отдохнуть», — думает Алексей.

Поздний вечер сгущает тени. Скоро надо включать подфарники.

Объявление, переданное по радио и телевидению:

«Ночью, восемнадцатого июня, из зоопарка исчез самец шимпанзе по кличке Джим. Всех, кто увидит его, просим тотчас сообщить об этом дирекции зоопарка, службе охраны природы, милиции».

Прошло два дня. Никто не сообщал о шимпанзе Джиме. Поисками исчезнувшей обезьяны наряду со взрослыми занялись школьники — юннаты города. В результате поисков были обнаружены убежавший из школьного живого уголка дрессированный медвежонок. Костя, обосновавшееся в новом парке семейство лосей, заблудшая из пригородного совхоза корова…

Только на шестой день удалось напасть на след Джима. Туристы, путешествующие по памятным местам, ночью в лесу услышали крики, треск ветвей, звуки борьбы. Обеспокоенные, они выбрались из палатки. Внезапно на залитом лунным светом холме на несколько секунд показались странные фигуры. Одна из них — низкая, сутулая, с длинными руками — напоминала обезьяну. Пытаясь убежать, она прыгнула к дереву. Навстречу ей метнулась другая фигура. Послышались звуки ударов о металл, скрежет, ужасный крик, стон…

На вопрос, почему фигуры показались странными, туристы — их было четверо, в том числе восьмилетний мальчик, — в один голос отвечали, что только одна из них полностью напоминала человеческую. Вторая же, хотя и была похожа на нее, чем-то отличалась.

Полковник милиции Тарнов тяжело облокотился на стол, подпер голову руками. Он массировал виски, но боль не отступала. Она охватывала голову тугими обручами, стекала куда-то в затылок и накапливалась там. Время от времени эксперты приносили протоколы, полковник просматривал их и пытался систематизировать.

Сегодняшний день полковника начался телефонным звонком из публичной библиотеки. Ночью кто-то проник в запечатанное книгохранилище. Хотя на дверях не имелось свидетельств взлома, тем не менее, следов посещения неизвестным книгохранилища нельзя было не заметить. Неизвестный проник туда словно для того, чтобы в строго упорядоченном книжном мире, плотно упакованном в шкафы-обоймы, учинить хаос. По самым оптимистическим подсчетам, требовался целый день, чтобы объединенными усилиями всех работников библиотеки и студентов-добровольцев поставить книги на свои места. Хотя система сигнализации содержалась в полном порядке, она не сработала. Именно по этой причине о происшествии доложили Тарнову, просившему докладывать обо всех странных случаях в городе.

Полковник пригласил на беседу инженера по сигнализации. Им оказался молодой человек, недавно окончивший электромеханический факультет политехнического института. Глаза посетителя были спокойны, но на щеках горели алые пятна.

Тарнов задал несколько обязательных вопросов, потом спросил:

— Вам не трудно одному обслуживать всю систему сигнализации?

После дождя галька была сырой, шатер неба казался выстиранным, а полоса моря у берега потемнела.

Отдыхающие не спешили на пляж, топчаны под навесом были свободны. Аля села на один из них, издали лениво наблюдая за волнами. Ее знакомый вчера уехал, а ее путевка кончалась через неделю.

— Скучаете?

Она повернула голову.

За ее спиной стоял незнакомый мужчина. Ничего особенного — чуть выше среднего роста, худое лицо… Только улыбка какая-то странная — одними глазами. Уже потом она отметила — глаза у него вообще часто и почти неуловимо менялись. То они были серьезными, то веселыми, а по временам в них появлялась грусть, и смотрели они то прямо в душу, будто видели тебя насквозь со всем твоим кокетством и хитростью, а то становились задумчивыми, глядели мимо тебя вдаль.