На протяжении тридцати трех веков шпионы и разведчики куда сильнее воздействовали на ход истории, чем на воображение историков. Объясняется это, видимо, самым характером работы, которую ведут шпионы, а также тем, что мотивы, побуждающие их становиться на путь шпионажа, не слишком романтичны и мало привлекательны. По той же причине многие видные личности, влиявшие на ход событий и пользовавшиеся услугами шпионов, в своих мемуарах старались прикрыть своих агентов, храня их безымянность.

В этой книге короли и королевы, императоры и императрицы выступают исключительно в окружении находящихся у них на содержании шпионов. Самодержцам всегда приходилось поддерживать свою власть при помощи особого рода ведомств, именуемых секретной службой. К секретной службе относится деятельность любого шпиона, будь он любитель, наемник или профессионал, в военное или в мирное время. Любое поручение, выполняемое агентом, может быть отнесено к категории секретной службы. В дальнейшем нам придется коснуться всех её видов, однако организация шпионов, заранее рассчитанная и согласованная деятельность тайных агентов и их регулярное военное или политическое использование, являются тем видом секретной службы, который давно уже требовали связного описания. Управление и руководство такими организациями составляют нераздельную часть системы власти, и сами по себе являются одним из видов секретной службы, которая лишь в результате постепенной эволюции дошла до современной специализации и сложности. Секретная служба — не только орудие тирании или оплот правительств и армий; она по праву превратилась в закулисный метод международной борьбы. Многие знаменитые столкновения соперничающих разведок вполне могут быть уподоблены великим сражениям.

Ценность и нужность деятельности шпиона или секретного агента лучше всего иллюстрируются исходом первой атаки союзников на ещё не укрепленные форты Дарданелл в мировую войну 1914–1918 гг. Атака состоялась за несколько месяцев до трагической неудачи в Галлиполи, которую легко было предотвратить. Мощный англо-французский средиземноморский флот под командой британского адмирала де Робека бомбардировал дарданельские укрепления с блестящими результатами, которые плачевнейшим образом были недооценены. Хотя крупповские пушки, установленные на турецких фортах, обслуживали немецкие артиллеристы, сами укрепления были быстро стерты с лица земли. По словам американского посла Генри Моргентау, союзники слишком поздно узнали, что турецкое правительство (и турецко-германское верховное командование) было уверено в неизбежности захвата союзниками Константинополя. Оно уже начало в панике перебираться в Малую Азию и погрузило официальные архивы в поезд, готовившийся тронуться в Анатолию; но в этот момент флот союзников, почти добившийся успеха, повернул назад.

Отсутствие точных сведений, иначе говоря — отсутствие шпиона, который мог бы сообщить из Константинополя хотя бы то, что Моргентау наблюдал лично, — вот главная причина того, что союзники упустили все свои преимущества. А это, в свою очередь, означало поражение британской секретной службы.

Так как главной целью секретной службы до сравнительно недавнего времени был шпионаж, то самыми грозными и единственными её сотрудниками были шпионы. Правда, многие ловкие люди прибегали к секретной агентуре для целей, весьма далеких от традиционного шпионажа. Современные историки не из одной лести дали организатору шпионажа, царю-завоевателю Митридату VI Понтийскому, прозвище «Великого». Сколь ни странно было для царствующей особы лично выступать в роли секретного агента, но для столь подозрительного и жестокого человека подобное занятие являлось обычным делом.

Начальник английской секретной службы сэр Френсис Уолсингем преследовал иезуитов, проникавших под различными масками в Англию. Он спасал королеву Елизавету от бесчисленных покушений на её жизнь. Вполне возможно, что порой он просто выдумывал эти опасности, но не надо забывать, что Елизавета была упряма и скупа. Ее следовало держать в страхе, чтобы иметь возможность покрыть хотя бы половину или треть фактических издержек первоклассной разведывательной и контрразведывательной службы, бесценного оплота всего государства.

В сущности Уолсингем впервые организовал в Англии секретную службу. В отличие от Томаса Кромвеля он не пользовался своими шпионами и сыщиками для расширения своей личной власти. Заговор за заговором раскрывали и предупреждали во имя защиты жизни королевы; но сильнейший удар Уолсингема позволил оградить Англию от её внешних врагов, и это стало концом чисто династической секретной службы. Резидент Венеции Стивен Пол внимательно подслушивал все разговоры на Риальто и доносил обо всем, что говорилось об Испании. Лучшим из агентов, назначенных Уолсингемом для проникновения в тайны подготовки Филиппом II морской экспедиции, был Энтони Стэнден.

Энтони Стэнден блестяще исполнил свою миссию: он сумел подружиться с Джованни Фильяцци, тосканским послом в Испании, и был в хороших отношениях с правительством Тосканы. Заняв сто крон (что дает некоторое представление о финансовых проблемах службы Уолсингема), он отправил в Испанию некоего Флеминга. Чтобы замаскировать свою работу, Стэнден выбрал кличку «Помпео Пеллигрини», так что теперь англичан обслуживала таинственная цепочка — от Фильяцци или Флеминга через Пеллигрини и далее до ловкого агента Елизаветы Уолсингема. Судя по всему, Флеминг был весьма ценным агентом, ибо брат его состоял на службе у маркиза Санта-Крус, главного адмирала испанского флота! Сведения, скрываемые от любезного Фильяцци, свободно проходили через руки шпиона Флеминга. Поддержание связи было делом рискованным, сложным и мешкотным; но все же в марте 1587 года Уолсингем представил королеве копию доклада маркиза Санта-Крус своему королю, в котром заключался подробнейший отчет об «Армаде», её кораблях, снаряжении, вооруженных силах и припасах.

По предложению Стэндена Уолсингем вступил в переписку с Фильяцци, когда посол вернулся из Мадрида во Флоренцию. Тоскана нуждалась в доброжелательстве королевы Елизаветы, и дружеская оживленная переписка продолжалась. По указаниям Уолсингема, английское правительство сделало ловкий ход, чтобы отсрочить выход в море «Армады», точные данные о боевой готовности которой стали известны Лондону. Генуэзских банкиров склонили к тому, чтобы они воздержались от предоставления займа Филиппу II, так что английская секретная служба, как видим, достаточно умело использовала силу золота. В июне 1587 года Стэнден предсказал, что в том году испанцы не смогут предпринять крупной морской экпседиции против Англии. Эту точку зрения вполне подтвердил дальнейший ход событий.