Мистер и миссис Дёрсли, проживающие в доме номер четыре по Привит Драйв, могли с гордостью заявить, что они-то уж, слава богу, совершенно нормальные. От них меньше всего можно было ожидать чего-то странного или загадочного, потому что они просто не выносили подобной чепухи.

Мистер Дёрсли был директором фирмы «Граннингс», которая занималась производством дрелей. Это был большой, крепкий мужчина, у которого почти полностью отсутствовала шея, зато были очень большие усы. Миссис Дёрсли была худой блондинкой с шеей почти в два раза длиннее обычной, что оказалось весьма кстати, поскольку она проводила очень много времени, заглядывая за заборы и шпионя за соседями. У Дёрсли был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, на свете не было мальчика прекрасней.

У Дёрсли было всё, чего им хотелось, но был и секрет, и больше всего они боялись, что о нём кто-нибудь узнает. Вряд ли бы они пережили, если бы кому-нибудь стало известно о Поттерах. Миссис Поттер приходилась сестрой миссис Дёрсли, но они не виделись несколько лет. Вообще-то, миссис Дёрсли делала вид, что у неё и вовсе нет сестры, потому что её сестра и её никчёмный муж были настолько «недёрслевыми», насколько это вообще было возможно. Дёрсли бросало в дрожь только при мысли о том, что сказали бы соседи, если бы Поттеры появились на их улице. Дёрсли знали, что у Поттеров тоже был маленький сын, но они даже никогда его не видели. Этот мальчик был ещё одной веской причиной, чтобы держаться от Поттеров подальше: им не хотелось, чтобы Дадли общался с таким ребёнком.

Почти десять лет минуло с тех пор, как, проснувшись, Дёрсли обнаружили на своём крыльце собственного племянника, однако улица Привит Драйв практически не изменилась. Солнце вставало всё над теми же аккуратными садиками и ярко отражалось в медной цифре четыре на парадной двери дома Дёрсли. Оно прокралось в их гостиную, которая оставалась почти такой же, какой была в тот вечер, когда мистер Дёрсли увидел тот роковой репортаж о совах. И лишь фотографии на каминной полке позволяли увидеть, сколько времени прошло на самом деле. Десять лет назад здесь было множество снимков кого-то, очень напоминавшего огромный розовый надувной мяч в разноцветных детских чепчиках, но Дадли Дёрсли уже вырос, и теперь на фото был изображён крупный светловолосый мальчик, впервые севший на велосипед, катающийся на ярмарочной карусели, играющий в компьютерную игру с отцом, обнимаемый и целуемый своей матерью. В комнате не было ни единого признака того, что в доме живёт ещё один мальчик.

Несмотря на это, Гарри всё ещё жил здесь и в настоящий момент спал. Впрочем, спать ему оставалось совсем недолго. Тётя Петуния уже проснулась, и её резкий голос стал первым звуком наступающего дня.

— Вставай! Поднимайся! Сейчас же!