Шел первый год войны. Моя мать лежала в больнице. Старшая сестра, поднимаясь задолго до рассвета, целыми днями стояла в очередях за хлебом, а я после бомбежек с большим увлечением искал во дворе осколки и, если находил, то гордился ими и хвастался. Часто я уходил в безлюдную глубину сада возле нашего дома, где полюбился мне один удивительно красивый алый цветок. Я трогал его, поливал и ухаживал за ним, всячески, как только умел. Об этом моем занятии знал только мой брат, который был на несколько лет старше меня. Однажды он пришел ко мне в сад и сказал: — Пойдем в кино. — Какое кино? — спросил я. — «Золотой ключик». — ответил он. — Пойдем, — сказал я. Мы посмотрели кино «Золотой ключик», в котором было так много интересного, и, счастливые, возвращались домой. Возле калитки нашего дома нас остановила соседка и сказала: «А ваша мама умерла». У нее на глазах показались слезы. Брат мой заплакал тоже и сказал мне, чтоб я шел домой. Я ничего не понял тогда, что такое случилось, но сердце мое содрогнулось и теперь часто вспоминаю я то кино «Золотой ключик», тот аленький цветок и соседку, которая сказала: «А ваша мама умерла…»

[1]

Давно это было. За Прилуцким монастырем на берегу реки собрались мы однажды все вместе: отец, мать, старшая сестра, брат и я, еще ничего не понимающий толком.

День был ясный, солнечный и теплый. Всем было хорошо. Кто загорал, кто купался, а мы с братом на широком зеленом лугу возле реки искали в траве дикий лук и ели его. Неожиданно раздался крик: — Держите его! Держите его!.. И тотчас я увидел, что мимо нас, тяжело дыша, не оглядываясь, бежит какой-то человек, а за ним бегут еще двое.

— Держите его!

Отец мой быстро выплыл из воды и, в чем был, тоже побежал за неизвестным. — Стой! — закричал он. — Стой! Стой! — Человек продолжал бежать. Тогда отец, хотя оружия у него никакого не было, крикнул вдруг: — Стой! Стрелять буду! — Неизвестный, по-прежнему не оглядываясь, прекратил бег и пошел медленным шагом… Все это поразило меня, и впервые на этой земле мне было не столько интересно, сколько тревожно и грустно. Но… давно это было.

[2]

«…и душа художника. Искусство — это отображение жизни, постоянно меняющейся под воздействием человеческого труда, под воздействием беспрерывной борьбы людей за лучшее будущее. Не будь труда, не будь борьбы, — и нам не пришлось бы наслаждаться произведениями искусства… Правда, Петя?

— Я присутствовал при рождении блестящих мыслей и полностью солидарен с вами, — начал Петя опять напыщенным языком, полагая, что именно такой способ изложения мыслей есть признак ума, — а о колхозах я тоже часто думаю! — продолжал он. — Перед моим мысленным взором всегда стоят мужественные образы тружеников и тружениц сельского хозяйства. Верите, читаю иногда сводки и просто поражаюсь, как это можно столько молока надоить от одной коровы!

Устав от долгой ходьбы, они сели отдохнуть на скамейку под двумя маленькими полярными деревцами — сосенкой и березкой. Петя по давней привычке машинально потянулся к березке, чтоб отломить ветку. Таня с глубоким укором посмотрела на него, и он, опомнившись, отдернул руку. будто от огня.

— Извините. Сейчас я расскажу вам о моих славных боевых друзьях, о нашем, так сказать, родном доме — корабле, и о вечно бушующем полярном море, колыбели нашего мужества…

Петя приготовился произнести яркую речь. Таня приготовилась слушать, хотя уже и улавливала какие-то неискренние, искусственные нотки в выражениях и в голосе моряка.

Дорога с моста, изогнувшись, поднимается в пологую гору. Широко на этой горе, под старыми большими деревьями расположилось село Никольское. Шумит маслозавод, скрипят подводы, торопятся на пристань автомашины с грузом. Ничто не нарушает обыденной трудовой жизни села.

Долго бродил я по вечереющим улицам села, по его окрестностям. Волнуясь, думал о людях этого края, о своем детстве и вдруг остановился удивленный перед знакомым домиком. В его окне так же, как и тогда, в детстве, горел огонек.

— А где сейчас Нина Ильинична?

Речь шла о Нине Ильиничне Клыковой, одной из первых моих учительниц. Едва ли она здесь. Ведь с тех пор прошло так много времени.

Тихий и красивый город Тотьма, утопающий в зелени садов, расположен на высоком живописном берегу реки Сухоны, несущей свои спокойные, задумчивые воды куда-то далеко-далеко…

Последний, отвальный гудок дает пароход «Чернышевский», отходя от пристани, и быстро проходит рекой, мимо маленьких деревянных старинных домиков, скрывающихся в зелени недавно распустившихся листьев берез, лип, сосен и елей, скрадывающей их заметную кособокость и уже подряхлевший за долгие годы существования серый вид, мимо громадных и мрачных каменных церквей, верхушки которых еще далеко будут видны, возвышаясь над городом.

Может быть, тот, кто впервые побывал здесь, будет с сожалением покидать этот прекрасный и в то же время скромный уголок природы, стараясь запечатлеть в памяти его неширокие стройные улицы, залитые солнечным светом, его зеленые сады, в тени которых так хорошо и приятно можно отдохнуть в жаркий и знойный летний день, его спокойную светлую задумчивость, тишину, его чистый, прозрачный воздух.

Поэтами не являются те авторы, которые создают в стихах абстрактные понятия или образы прекрасного. Поэты — носители и выразители поэзии, существующей в самой жизни — в чувствах, мыслях, настроениях людей, в картинах природы и быта. Достаточно порой просто хорошо чувствовать и понимать поэзию (коротко говоря, прекрасное) в сложных явлениях жизни, в сложном поведении людей, чтобы определить поэта, встретившись с ним и еще не зная его стихов.

Конечно, наиболее полный и подлинный образ поэта раскрывается в его стихах.

Ольга Фокина заинтересовала меня при первой же встрече. Хотя ее стихи мне не были известны. Сдержанная и даже строгая в разговоре, она тотчас же оживилась и затихла, когда из репродуктора послышались удивительные мелодии русских народных песен.

— Жить без них не могу, — грустно сказала она, когда пение прекратилось.

В стихах Ольги Фокиной (речь сейчас идет только о главном) привлекает, в первую очередь, как раз то, что она жить не может без этих стихов о родной самобытной сельской земле, жить не может без стихов о песнях, красоте и людях этой земли. Она пишет о самом простом и дорогом для всех — о матери, о любви, о природе, пишет о своей судьбе, а также о судьбе земляков. Все это по-человечески очень понятно и привлекательно и поэтому находит отклик…

Стихи, как известно, бывают разные: добрые и злые, громкие и тихие, размашистые и сдержанные, наконец, самостоятельные и эпигонские. Стихи Н.Старичковой — это добрые тихие стихи по преимуществу очень самостоятельного звучания. Она не придумывает их, пишет о том, чем живет, что видит, слышит, чувствует, переживает.

Поэтому ее стихам свойственна полная достоверность. Вот пример:

Судя по этим же строкам, можно сказать, что Н.Старичкова безусловно имеет лирический дар. О чем бы она ни писала (а пишет она, в основном, о природе, о любви, о работе) — почти всегда ее стихи проникнуты грустно-нежным настроением. К таким стихам относятся, например, «Снежинка», «Ты мне сказал…», «Подснежник», «Заборье», «Что молодо — то зелено», «Подари мне вербушку-пушинку» и другие. Еще одна отличительная черта стихов Н.Старичковой — это непосредственность в передаче впечатлений, например: «Смотри, смотри, что за окном творится!».

В смысле формы ее стихи также имеют определенные достоинства. Это образность (подснежник «отважный и нежный», и другие примеры можно найти), легкость выражений («Не говорил, а рисовал веселую картинку»), непринужденная рифмовка и ритмика.

Трудно пока завести большой разговор о стихах Сергея Чухина, автора одной, еще очень маленькой книжки, но и те десять стихотворений, из которых состоит она, имеют вполне определенные поэтические достоинства, оставляют впечатление и наводят на некоторые мысли…

Такого рода стихи особенно характерны для Чухина. Они яснее других показывают его творческий почерк, его лиризм с веселым северным говором и темпераментом, с тягой к ясному поэтическому выражению и образу. Показывают они также особенности и меру его общего восприятия жизни, отношения к ней.

В другом стихотворении он пишет:

Это хорошо, что Б. Котельников попробовал свои творческие силы в таком редком и трудном литературном жанре, как сказка. Чувствуется, что автор сказки «Иван и черт» искренне ценит и любит литературное народное творчество. Это также очень хорошо и заслуживает самой серьезной поддержки.

Поскольку перед нами не просто запись одной из северных фольклорных сказок, а попытка создать на ее основе самостоятельное литературное произведение, то вот несколько слов о его литературно-художественных качествах.

Содержание сказки, в смысле оригинальности некоторых картин, представляется довольно интересным. Но дело в том, что развитие этого действия, развитие и показ этих картин, а главное, развитие мысли — все это выглядит, надо сразу сказать, примитивным. Ведь вторая часть сказки (это с того момента, когда Иван начинает действовать так, как велел ему черт), по существу, только повторяет, подробно и долго, первую часть (начиная с того момента, когда черт рассказывает Ивану, что и как тот должен сделать). Ничего действительно сказочного, увлекательного, неожиданного почему-то не происходит. Даже странно. Либо и народный вариант сказки не является по содержанию, в частности, по общей мысли, особо значительным, либо автор стихотворного изложения упустил что-то важное, существенное. Кроме того, образы главных персонажей — Ивана и черта — маловыразительны, иначе говоря, смутно представляются читательскому воображению. Иван, тот вообще почти никакой роли, как сказочное лицо, не играет.

Это коротко о содержании.

Форма представленного произведения также нуждается в продолжении серьезной работы над ней. И не только со стороны языковых средств, которые поверхностны, не только со стороны общего звучания стиха и поэтической образности, но и со стороны таких элементарных деталей, как рифма, ритм, логическая связь образов и мыслей.

Родился в 1936 году в Архангельской области, но все детство провел в селе Никольском Тотемского района Вологодской области. Там закончил семилетку, после чего учился в двух техникумах — лесном и горном. Был моряком, рабочим, затем сдал экзамены экстерном за 10 классов и поступил в Литературный институт имени Горького. В настоящее время студент пятого курса этого института.

Написал и опубликовал две книжки стихов — «Лирика» и «Звезда полей». Первая вышла в Северо-Западном издательстве, вторая — в Москве, в издательстве «Советский писатель».

Сейчас работаю над большим циклом стихов «Зеленые цветы».

В творческом отношении предпочитаю темы Родины и путешествий, сельского труда и любви.