Термин «фантастика» в оборот ввел французский критик Шарль Нодье в 1830 году. Но неужели вы думаете, что и родилась она, космическая наша, только вместе со своим обозначением? Как высказался Кир Булычев: «Фантастика начиналась, когда охотники пришли с охоты, один из них нарисовал убитого им медведя — это был реалист, а второй нарисовал медведя, которого он убьет завтра — это было рождение фантастики». Сегодня терминов в сей области более, чем можно понять… Долго пытались отделять «чистую» научную фантастику от фэнтези, а также утопий, фантасмагорий, мистики и т. п. Один из «столпов» жанра, американский литератор и издатель Хьюго Гернсбек, доказывал, что истинная фантастика должна «предсказывать, обучать и не предаваться пустым фантазиям». Никаких гоблинов, только честные инопланетяне! Но литературоведы уже махнули рукой на попытки классификации в сегодняшней каше стилей и жанров. Не будем привередничать и мы. К сожалению, формат газетной статьи позволит нам остановиться всего лишь на отдельных эпизодах истории отечественной фантастики, к тому же оставив «за кадром» фантастику русскоязычную… Ну да нельзя же «объять необъятное», как говаривал Козьма Прутков, персонаж тоже вполне фантастический.

Наша литобщественность периодически разражается дискуссиями на тему «Чаму у нас няма беларускамоўнай фантастычнай лiтаратуры?». Но так ли это? Начиналось все со сказок и легенд. Неудивительно — и в то время, как Джонатан Свифт писал своего «Гулливера», и когда Распе отправлял барона Мюнхгаузена на Луну, а Мэри Шелли сочиняла «страшилку» о Франкенштейне и его монстре, в Беларуси создавать национальную литературу было невозможно. Поэтому первые произведения, имеющие отношение к фантастике, написаны тут на польском языке. В XVIII веке веселый монах Караль Жера сочинил свою озорную, карнавальную «Торбу смеха», использовав народные анекдоты и сказки. В XIX веке появляется произведение, до сих пор вызывающее множество подражаний, — «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах» Яна Барщевского. Заброшенные усадьбы, летающие драконы-цмоки, плачущие на курганах призраки, нерадивые школяры, превращающиеся в огромных тараканов (совсем по-кафкиански), русалки, лешие, чернокнижники… Это было весьма далеко от «темы века» — прогресс, изобретения, географические открытия…

Но подлинный расцвет фантастической литературы настал в ХХ веке. Странный художник, Язеп Дроздович, бродит по дорогам Беларуси и рисует цикл «Нябесныя коды» — пейзажи других планет, например, «Гуканне вясны на Сатурне». Вацлав Ластовский пишет «Лабiрынты», книгу, от которой иногда и ведут отсчет белорусской фантастики. Таинственная жизнь бесконечных подземелий под Полоцком однако не слишком широко захватила умы, поскольку появились темы иные… Революционные.