Солнечный луч лениво передвигал тень на столе дешевого придорожного трактира. Я успела съесть две порции каши, отбивную, домашнюю колбасу, попить компота и чая, заказать себе пирожков с вишневой начинкой и сладких крендельков. Смотреть на пищу было уже противно, но чем еще себя занять, чтобы не думать, я не знала.

На улице петух целеустремленно топтал курицу, поднимая тучи пыли.

Мой муж, Ярослав Волк, через два часа после свадьбы изменил мне со своей первой любовью, Негосавой Пес. В принципе, я знала, что между нами двумя любви нет, и женится он на мне только из-за большого домена на севере королевства, Владетельницей которого я неожиданно для себя стала. Мой дорогой отец, человек крайне властолюбивый, за время правления умудрился настолько расширить свои владения, что король настоятельно рекомендовал ему разделить территорию пополам. Северные земли с их неисчислимыми богатствами так и притягивали к себе жадные руки, и, поэтому, я стала обладательницей уже второго мужа. Первому, Жадимиру Ножову, к счастью, домен не достался — нос не дорос с моим отцом по части интриг тягаться, да и происхождение у него подкачало. Зато вот у Ярослава Волка было все. Чистокровный благородный аристократ, с опытом ведения военных действий (что в условиях разразившейся ныне в королевстве гражданской войны было немаловажно), честолюбивый, умный и магически одаренный.

Да, у Ярослава Волка было все, кроме одного — хоть капельки совести. Я где-то в глубине души надеялась, что совместно пережитых приключений, клятв относиться к жене, как подобает, заботиться и уважать меня, хватит хотя бы до рождения первого наследника, однако терпение у Волка закончилось значительно раньше.

Я проследила, как солнечный луч медленно ползет между крошек, которые я выложила на столе в мозаичном порядке. Наверное, эти крошки — единственное, что в моей жизни было более-менее упорядоченным. Казалось бы, жизнь Сиятельной Ясноцветы Крюк, богатой наследницы, должна быть усыпана розовыми лепестками. На самом же деле, я продиралась через колючие заросли, и, что самое печальное, что все это — следствие моих собственных ошибок.

«Волкодлаки — творения ульдонов», — рассказывал молодой маг Мезенмир, когда мы еще ехали все вместе. Он медленно восстанавливался после ран и охотно делился со мной своими знаниями. Просто лежать, ловя на себе сердитые взгляды Ярослава, который закономерно не доверял еще одному претенденту на домен, Мезенмир не мог. Конечно, то, что он рассказывал, не было известно широким массам, но Нож решил — раз уж я и так, сама того не желая, проникла в тайны, тщательно хранимые Советом Магов, то еще одна или две решающей роли не сыграют.

Когда первые маги, сейчас известные, как маги-перерожденцы, несколько сотен лет назад овладели новым видом магии и были изгнаны в необжитые места, перед ними остро встала проблема поиска подданных.

Десятки лет, множество неудачных экспериментов — и на свет появились волкодлаки, абсолютно послушные хозяину звери с зачатками интеллекта. Сначала их создавали из волков, собак и лис, потом уже волкодлаки стали воспроизводить себя сами.

Как это обычно бывает, страна изгнанников — со временем уже вовсе не такая необжитая, уже не так сильно покрытая дремучими лесами, вовсю манила к себе мятежные души из всех соседних государств. Ульдоны охотно принимали к себе всех желающих, выдвигая только одно условие — овладение их магией.

Прошло еще некоторое время, и у магов-перерожденцев появился свой народ — койладон. Самые лучшие подданные, которых можно желать, ведь они регулярно подпитывались магической энергией своего хозяина, и предательство означало смерть без суда и возможности оправдаться — при противоправных действиях заклятие, заложенное в сам фундамент существования койладон, срабатывало мгновенно.