…Они остались живы. Все трое. Только третий этого не знал. Третий лежал на полу авиетки, на надувном матрасике, запрокинув кверху неподвижное лицо.

Кроман нагнулся, осторожно приподнял его голову и подложил под затылок скатанную валиком куртку. Затем, сильно прихрамывая, опираясь рукой о стенку, вернулся в кресло и вновь принялся осторожно массировать поврежденное колено.

— Станция, Станция, я Разведчик-два, совершил аварийную посадку в лимане Лапранди, около десяти километров на юго-восток от Игольного мыса… Станция… — безостановочно и монотонно бормотал в микрофон Гусев.

Некоторое время Кроман бездумно слушал и смотрел на его затылок, поросший жесткими завитками черных волос, затем перевел взгляд на иллюминатор. Сквозь стекло была видна согнутая стойка крыла и близкая, неподвижная и темная вода лимана, сливающаяся с атмосферой в однообразное серое месиво уже метрах в пятидесяти от самолета.

— К черту! Бесполезно! — Гусев откинулся от передатчика и развернул кресло. Посмотрел на Калину. — Как он?