Одним из значительнейших явлений в российской культуре, философии, общественной мысли, ставших достоянием всего человечества, является классический анархизм ХIХ века. Имена великих мыслителей-анархистов Михаила Александровича Бакунина, Петра Алексеевича Кропоткина, Льва Николаевича Толстого известны образованным людям во всём мире. Поставленные ими с огромной силой вопросы о свободе личности и отчуждении человека, о бесчеловечности государственной власти и иных форм насилия, о преодолении эксплуатации и социального неравенства, о кризисе буржуазно-индустриально-этатистской цивилизации и о либертарном (безвластническом) обществе остаются актуальными и сегодня. По мнению многих исследователей, именно философия анархизма является наиболее своеобразным, оригинальным и существенным вкладом России в мировую социальную философию и общественную мысль. (Тогда как российский либерализм, консерватизм, марксизм и другие течения мысли, по большей части, менее оригинальны и носят вторичный характер). Причины этого, вероятно, – в той огромной степени несвободы, государственного угнетения и подавления личности на протяжении тысячелетней российской истории, которые породили, в качестве ответной реакции, не только грандиозные народные восстания (подобные разинскому и пугачёвскому), движимые жаждой безграничной «воли» (полуанархической по своему духу и устремлениям была и Великая Российская Революция 1917-1921 годов), но и углублённую рефлексию тем свободы, самоуправления, антиэтатизма, – рефлексию, выразившуюся наиболее полно в учениях классического российского анархизма ХIХ века.

«Россия – самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире… Все подлинно русские, национальные наши писатели, мыслители, публицисты, – все были безгосударственниками, своеобразными анархистами. Анархизм – явление русского духа»,– справедливо констатировал в начале ХХ века Николай Александрович Бердяев

[1]

. Если российский анархизм и Революция были реакцией на государственный абсолютизм и произвол самодержавия, то, в свою очередь, реакцией на эту реакцию стал отечественный тоталитаризм ХХ века, приложивший все усилия к узурпации имени освободительной традиции в России и к её полному и окончательному искоренению. Отнюдь не только у философов, публицистов и народных бунтарей-правдоискателей, но и у многих российских поэтов и писателей ХХ века отчётливо присутствуют анархические идеи и настроения: начиная от Максимилиана Волошина и Михаила Осоргина (не скрывавших своих анархических убеждений) и кончая поэтом-диссидентом Юрием Галансковым с его знаменитым призывом: «Идите и доломайте гнилую тюрьму государства!»

При всей неоднозначности оценок анархического мировоззрения и социальной программы (анархизм априори враждебен любой государственной власти, и потому подвергается окарикатуриванию с её стороны, и пугает обывателя своим радикализмом), учения Бакунина, Кропоткина и Толстого (как и их имена) – пусть в урезанном и искажённом виде – так или иначе присутствуют в современной культуре и, в частности, в историко-философских исследованиях. (Хотя эти исследования зачастую носят неполный и тенденциозный характер).

Однако возникает законный вопрос: неужели на Кропоткине развитие анархической мысли в России завершается? Неужели ни две мировые войны, ни две революции в России, ни большевистский тоталитаризм, ни становление технократически-потребительского общества не породили в российской культуре попыток анархической философской рефлексии? Неужели массовые народные движения 1918-1921 годов, выступавшие за изначальные идеалы революции против белого и красного авторитаризма, движения, выдвинувшие лозунг «Третьей Революции», символом которых стали Махновское повстанчество на Украине и восставший в марте 1921 года Кронштадт, вписавшие яркую страницу в мировую историю, не получили отражения в философской мысли анархистов? Неужели порождённые Великой Российской революцией 1917-1921 годов порыв к самоорганизации, стремление к свободе (выразившиеся в тысячах социокультурных явлений – от множества коммун и движений за вольные беспартийные Советы, попыток тотального обновления и преображения жизни – до гениального стихотворения Александра Блока «Скифы») не породили, в свою очередь, нового мироощущения и не выразились в философских построениях? Неужели тысячи анархистов, сотни анархических газет и журналов, многочисленные издательства, кружки, профсоюзы, кооперативы, повстанческие отряды, культурно-просветительские общества, создавшие свою «субкультуру», а затем достаточно многочисленное анархическое подполье в СССР 1920-ых годов (по данным чекистов, в анархическом движении в эти годы участвовали тысячи человек) и довольно многочисленная анархическая эмиграция во многих странах не выдвинули из своих рядов мыслителей, достойно продолжающих дело Бакунина, Толстого и Кропоткина?

Ответ на все эти вопросы вполне очевиден. Конечно, существовали и крупные анархические мыслители, и интересные философские построения, и утончённая рефлексия мировоззренческих вопросов. Недавно вышедший библиографический словарь-справочник «Анархизм в истории России. От истоков к современности» (СПб., 2007) насчитывает свыше 8,5 тысяч (!) наименований книг и статей, демонстрируя размах рассматриваемого явления, – и многие сотни приводимых в нём названий работ как раз относятся к постклассической российской анархической мысли.