Как верить биографиям и мемуарам, если их авторы создают свои легенды вокруг известных имен? Видя, как знакомые черты всемирно известной актрисы Сары Бернар постепенно блекнут и искажаются в море литературных воспоминаний, Франсуаза Саган решила обратиться к самой легенде. Она отправила письмо в прошлое и получила на него ответ.
Роман «Несокрушимый смех» – это переписка, которой никогда не было и быть не могло. Франсуаза Саган родилась, когда Сары Бернар уже несколько лет не было в живых. Впрочем, этот пустяк не смог им помешать: женщины легко нашли общий язык, потому что каждая из них увидела в собеседнице свое отражение.
Перевод: Нина Световидова
Франсуаза Саган – Саре Бернар
Дорогая Сара Бернар,
Думается, я прочитала почти все биографии, все мемуары, все отклики, все литературные портреты, какие только можно раздобыть сегодня, написанные Вами или о Вас после Вашей смерти. То есть более чем за шестьдесят лет. А их было много, причем очень разной тональности, однако на основании этого я не могу не то что составить представление о Вас – таковое у меня имеется, – но вообразить путь, хотя бы немного отражающий Ваше существование.
Ваша жизнь была столь же потаенной, сколь и необузданной, и это мягко сказано – впрочем, я этим восхищаюсь, – но именно благодаря такой жизни Ваши современники говорили о Вас либо с благоговением, либо с крайней неприязнью, а значит, невыразительно.
Ну что можно извлечь из сплетен Мари Коломбье [1] или преувеличений Рейнальдо Ана [2] . Ничего. Ничего воистину человеческого, а между тем Вы представляетесь мне – теперь, когда я немного соприкоснулась с Вами, – одной из самых человечных среди знаменитых женщин (или прослывших таковыми на протяжении двадцати столетий нашей планеты). К тому же одной из самых свободных и, безусловно, самой обожаемой… Ни перед одной женщиной не преклонялись так, как перед Вами, причем столь долго, столь повсеместно, а главное – столь открыто признавая весь блеск радостного ореола славы, окружавшего Вас.
Ибо сразу же признаюсь Вам (насколько возможно признаться в комплименте), что если для своей книги я выбрала именно Вас и Вашу жизнь, то во многом – за свойственную Вам лучезарную веселость, за ту несокрушимую веселость, которую единодушно признавали и Ваши хулители, и Ваши поклонники. Точно так же меня привлекли не только Ваши достоинства или недостатки, но и сопутствовавшая Вам удача: та самая удача, которая была дарована Вам при рождении, восторжествовавшая в тридцать лет и уже не покидавшая Вас до семидесяти, вплоть до смерти. Эта удача, сумевшая уберечь Вас от, увы, неизбежных бумерангов ослепительной молодости, той ее извечной обратной стороны, каковыми являются старость, болезнь, бедность, забвение, упадок, почти всегда неотвратимо настигавшие Вам подобных – во все века и во всех странах.
