К писателю Холлису Харрингтону с тридцатилетним литературным стажем пришел журналист из «Ситуэйшен». Журнал готовит большой очерк о писателе, с портретом на обложке и фотографиями внутри. Осталось лишь уточнить несколько деталей. Например, писатель говорит, что родился он в городке Вайлусинг в Висконсине, а в окружной книге записей рождений его нет и никто там о нём не знает. Нигде нет записей о его обучении в Гарварде, а его девушка никогда не существовала. Тогда кто же он, писатель Харрингтон? Этот вопрос заинтересовал и самого писателя.
После тридцати лет и нескольких миллионов слов настал такой день, когда он не смог написать ни строки.
Ему больше нечего было сказать. Он сказал все.
Книга — последняя из множества книг — окончена неделю назад и скоро будет опубликована; и в нем нарастала пустота.
Он сидел у окна кабинета, ожидая человека из журнала и разглядывая лужайку с вечнозеленым кустарником, березами и клумбами тюльпанов. И удивлялся — почему его так беспокоит, что он больше не может писать?! Ведь он сказал гораздо больше, чем другие люди его профессии, сказал искренне и, как он надеялся, убедительно.
Его место в литературе прочно и устойчиво.
