Бурное Карибское море страшно ревело, бросая целые горы воды на берега Пуэрто-Лимона. Солнце еще не зашло, но уже опускалось к горизонту. Тускло-красное, точно медный диск, оно едва пробивалось сквозь разрывы косматых свинцовых туч, постепенно заволакивающих все небо.

Дождя еще не было, но вот-вот должны были разверзнуться хляби небесные, и жители городка спешили укрыться в своих домах. Только несколько рыбаков да пять-шесть солдат испанского гарнизона оставались еще на пристани, придерживая свои плащи и шляпы, срываемые ветром, и отступая перед яростью волн, что обрушивали к их ногам потоки соленой воды и пены.

Причина, по которой в этот ненастный вечер они оставались здесь под открытым небом, была достаточно серьезной. Час назад на линии горизонта показался корабль, и, судя по направлению его парусов, он был намерен искать убежища в их маленькой бухте.

В иные времена это мало кого взволновало бы, но в конце семнадцатого века, когда начинается наша история — другое дело. Каждый корабль, который появлялся на горизонте, вызывал волнение в тревогу у испанского населения по всем берегам Мексиканского залива. Одна только мысль, что, возможно, это авангард какой-нибудь флибустьерской флотилии, приводила в содрогание и простых обывателей, и гарнизоны испанских фортов. Женщины и дети торопились укрыться в домах, мужчины поспешно вооружались.

Бойни и грабежи, учиненные Большим Пьером и д'Олоне, Джоном Девисом и Монтрабасом, Черным Корсаром и его двумя братьями, сеяли ужас во всех испанских колониях. Тем более что многие верили, и вполне искренне, что пираты с Тортуги — это выходцы из преисподней и потому непобедимы.

Не прошло и минуты, как сквозь жалюзи первого этажа брызнули лучи света, осветив ступеньки крыльца. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, которые гулким эхом отдавались в коридоре.

Корсар тут же поднялся, сжимая в правой руке шпагу, а в левой пистолет. Его люди расположились по обе стороны двери: негр с поднятым топором, а двое флибустьеров с мушкетами в руках.

В этот миг ураган, бушевавший над городом, словно удвоил свою ярость. Ветер ревел на улочках, сметая черепицу с крыш и яростно гремя ставнями, а синеватые молнии бороздили небо среди черных туч, в то время как гром оглушительно гремел между ними.

— Прекрасная ночка для поисков этого господина, — пробормотал Кармо. — Лишь бы гарнизон не воспользовался ею, чтобы сыграть с нами злую шутку.

— Кто-то подходит, — сказал Ван Штиллер, заглянув в замочную скважину. — Я вижу за дверью луч света.