Во второй половине XVII века жизнь флибустьеров становилась день ото дня тяжелее: Тортуга, некогда главная опора пиратства, почти обезлюдела, европейские государства, проявлявшие к Америке немалый интерес, покончили с длительными распрями и заключили мир, перестав выдавать каперские грамоты, превращавшие пиратов в законных участников военных действий. Из Мексиканского залива отчаянные морские бродяги перебрались на острова Тихого океана. Продолжая непримиримую войну с испанцами, члены Берегового братства вынашивают грозные планы, готовясь напоследок сорвать большой куш.
Роман итальянского писателя Эмилио Сальгари «Последние флибустьеры» завершает серию об Антильских пиратах. Книга была дважды экранизирована. На русском языке публикуется впервые.
ОБ АВТОРЕ
В 1862 году в той части Италии, что навсегда связана с самой романтичной и «печальной повестью на свете», в городе Вероне родился один из популярнейших романистов XIX века, чья жизнь закончилась не менее трагично, чем у героев знаменитой пьесы Шекспира.
Эмилио Карло Джузеппе Мария Сальгари — таково полное имя будущего «итальянскою Жюля Верна» — с детства отличался непокорным нравом и любознательностью, грезил о вольной жизни, полной странствий и приключений, мечтая стать капитаном дальнею плавания. Эмилио поступил в венецианское навигационное училище, но так и не смог его закончить.
Начав писательскую карьеру в качестве журналиста, Сальгари быстро отошел от бытовой газетной хроники, переключившись на литературу, полную экзотики и стремительно развивающихся событий. Свою первую историю с продолжением («Дикари Папуасии») он опубликовал в 1883 году в четырех номерах миланского еженедельника «Ла Валиджа».
Глава I
СТРАШНЫЙ ТРАКТИРЩИК
— Ко ко… ко… Клянусь всеми бурями Бискайского залива, что, черт возьми, это означает?! Ко… ко… Так попугаев зовут: Коко… Но письмо-то мне написали не эти разряженные пернатые!.. Позову-ка я лучше жену. Кто знает, не удастся ли ей расшифровать эти каракули. Панчита!
Из-за длинного краснодеревого прилавка, за которым она протирала бокалы, вышла женщина крепкого телосложения; выглядевшая лет на тридцать пять: смуглянка, с миндалевидным разрезом глаз, который обычен для жителей Андалусии, изящно одетая, но с подвернутыми рукавами, открывавшими хорошо сформированные мускулистые руки.
— Чего тебе, Пепито? — спросила она.
— К черту Пепито!.. Меня зовут дон Баррехо, а не какой-то там Пепито. Сколько раз тебе, женщина, напоминать, что я гасконский дворянин?
— Пепито, муженек, нежнее.
