Затерянное в чеченских горах село – перевалочный пункт для страшного химического оружия, способного вмиг унести жизни миллионов граждан. Туда стекаются террористические группировки со всего мира, чтобы в зловещем аукционе выкупить отраву. ГРУ плотно контролирует банды, используя агентурную сеть и спецназ. Неожиданно выясняется, что существует и второй канал поставки оружия. Необходимо как-то выйти на него, поэтому уничтожение бандитов преждевременно. Перед спецназом ставится сложнейшая задача – не упустить подготовленных и хорошо экипированных головорезов и захватить обе партии смертоносного вещества. Иначе трагедии не избежать.
ПРОЛОГ
1
Начало осени в Дагестане считается самым лучшим временем года. Конечно, у каждого человека свой вкус, но начало осени любят все… Некоторые говорят, это потому, что в это время в городах спелыми яблоками пахнет… Идешь по улице, кажется, и яблони поблизости ни одной не найти, а яблочный дух в городе все равно чувствуется, и днем, и ночью…
Хмурый человек, сидящий в вечерней темноте в густых кустах, прислонил к кирпичной стене автомат и вытащил из кармана большое зеленое яблоко. Яблоко зрелое, это просто сорт такой, и потому оно зеленое. И сладко-кислое. Приятно кислое, язык чуть-чуть щиплет… Зубы впились в плоть яблока с хрустом, с желанием… Второй человек, дремлющий рядом, от этого хруста проснулся, посмотрел на товарища и проглотил слюну. Ему тоже яблока хотелось, но у него застарелый гастрит, и после яблока, даже сладкого, сразу начинается изжога. Приходится себя ограничивать…
– Где же он? – не прекращая жевать, невнятно спросил первый. – Пора бы и пожаловать «стукачу» проклятому…
– Ты неправильно говоришь… – второй первого поправил. – «Стукач» – этот тот, кто сам «стучит»… А этот «тихушник» называется… Это который тихо себя ведет, скромно, понимаешь, а сам все слушает… И «стукачей» слушает… Он их сам подбирает, им платит, чтоб «стучали»…
– Кой хрен разница…
2
– Уведите задержанного… – вислоусый подполковник милиции устало махнул рукой.
Один из конвоиров шагнул к человеку, которого только что допрашивали, жестом потребовал руки убрать за спину и защелкнул на его запястьях наручники. Второй стоял в дверях, дожидаясь окончания процедуры. Все привычно и отработано до мелочей. Подполковник даже не смотрел за работой конвоиров.
Поднялся и адвокат, присутствующий на допросе, – самодовольный, сытый, с легким запахом спиртного, представитель большой когорты адвокатов, пользующихся в последние годы популярностью. Раньше, в советские времена, адвокаты всегда казались подполковнику худосочными и голодными. Теперь времена переменились. Да и подполковники в советские времена большей частью объемом живота не славились. Теперь это случается чаще…
Адвокат стал собирать в кожаную папочку документы, но делал это долго, подчеркнуто долго, и подполковник с удовольствием понял, что адвокат дожидается, когда его подопечного уведут, чтобы сказать что-то следователю наедине. Следователь любил такие разговоры, и потому почувствовал, как настроение начинает улучшаться.
Задержанного увели. Адвокат голову поднял и рот уже, было, раскрыл, но тут телефон зазвонил. Подполковник сердито снял трубку.
3
– Я с детства абрикосы любил… А потом, взрослым уже, в ананасы влюбился… До того усердствовал, что губы соком разъедало… У ананаса сок, понимаете, едкий…
– Нечего слюни распускать… Икать скоро начнешь… О еде лучше не говори…
Абрикосами, как говорится, человека не накормишь, впрочем, как и ананасами… Чтобы голод утолить, хотя бы кусок хлеба необходим… Тогда и абрикосы, и ананасы, и даже чеснок вполне можно назвать пищей… Два десятка головок чеснока я вчера самолично выкопал в чужом огороде. И больше в том огороде ничего не росло – все уже выкопали… Но есть чеснок без хлеба невозможно, пришлось до лучших времен оставить в большом кармане «разгрузки». Хотя по одной головке мы все же сжевали. Язык потом до одури щипало…
Вот клюквы на болотине и брусники на склоне оврага, к болотине ведущему, мы здорово наелись. Вдосталь, казалось – не влезет больше… Но все равно, когда отлежались, влезло бы, когда желудки не первый день, как оркестровые барабаны, пустые, и кроме ягод набить их было нечем. Но нас оттуда медведь спугнул… Небольшой, с клочкастой рыжеватой шкурой, но сердитый, зараза… Боялся, что ему мало достанется… Откровенно прогонял, но в драку, однако, не лез, жить, стало быть, хотел… Мы ушли… Не стрелять же из-за клюквы, все-таки живое существо… Хоть автоматы у нас и с холостыми патронами, но в пистолете у меня и у лейтенанта боевые… Да и мало ли кто выстрел услышит… Хотя слухачей рядом быть не должно бы… Мы от них оторвались… Хочется верить, что оторвались… Зря, что ли, я такой темп дал, что лейтенант, несмотря на нашу разницу в возрасте, язык на плече сушил…
А в деревне Иголье, в которую сбоку заглянули сегодня, всего один дом жилой, как нам показалось… Остальные или заброшены, или стали дачами, хотя тоже едва ли. Кому нужна дача в таком медвежьем углу, куда и дорог-то нет, и единственный старый мост через речку с крутыми берегами давно сломан. Проехать можно только по шпалам по небольшому железнодорожному мосту. Но для этого следует иметь машину с приличным клиренсом. По меньшей мере, «уазик». Даже «Нива» там не пройдет… Мы сами вчера по этому мосту прошли… Пробежали, потому что место там открытое, со всех сторон, как в телевизоре, просматривается… Свежие следы автомобильных покрышек, кстати, я там заметил… Грузовик проходил… Похоже на «ГАЗ-66»… Здесь такой машине ездить в самый раз… Сейчас «шестьдесят шестых» в личном пользовании много… Вполне может статься, что такой и проезжал, потому что с вооружения эти машины уже сняли…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
1. МАЙОР ВИКТОР БОБРЫНИН, СПЕЦНАЗ ВДВ
Вертолетчики, естественно, сначала прожектором обшарили поляну. Мы им еще фонарями подсветили, показывая направление посадки. Тем не менее сели они в такой опасной близости к лесу, что лейтенант Димка, не имея возможности подсказать, просто за голову схватился, ожидая, что тяжелый винт столкнется с сосной. С сосной не столкнулся, но какие-то то ли высокие кусты, то ли мелкие деревца покромсал основательно…
Мы быстро заскочили в открытый люк. Встретил нас то ли двухметровый второй пилот в «краповом берете", то ли еще кто-то прилетевший попутно. Вертолетчикам, вообще-то, насколько я знаю, «краповые береты" не даются. Если нацепил, значит, любит себя показать, не думая, что такой берет – это тоже награда.
Оказалось, это не пилот. Просто комбинезон ввел меня в заблуждение. Второй пилот следом вышел и люк закрыл, потому что двухметровый «краповый» с таким непривычным для него делом сразу не справился.
– Рисковые вы ребята… – сказал я. – Чуть ли не на лес сели… Середину поляны не видно?
– Видно, только там же болотина… – второй пилот легко и привычно перекрикивал шум винтов, что мне не всегда удавалось.
2. ЛЕЙТЕНАНТ СЕРГЕЙ ДИМКА, СПЕЦНАЗ ВДВ
Мне вообще была непонятна ситуация. Вызвали одного майора или нас двоих? И для чего вызвали? Чтобы мы проиграли учения спецназу внутренних войск? Не думаю, что нашему командованию это так необходимо…
Я сидел в кресле в тесноватом номере дивизионной гостиницы и «клевал носом», преодолевая позывы ко сну. По-хорошему-то следовало бы раздеться, да забраться под одеяло. Если майор не позвал сразу, значит, я там не нужен. Но что-то заставляло продолжать сидеть в кресле, хотя бодрости это не прибавило. И без того отдохнуть полноценно не успел. Спали-то всего пару часов. На учениях, в лесу, и то спали больше.
Я вообще-то совсем не засоня. Но уставать не люблю. А от бессонницы организм всегда устает… На учениях все иначе. Там существует какая-то внутренняя мобилизация, совсем не зависящая от желания самого человека. Наверное, и в боевой обстановке должно быть так. Там есть еще большая мотивация к мобилизации. А здесь, в дивизионном городке, расслабляешься…
Майор вернулся, когда я уже почти прекратил бороться со сном и готов был ему полностью отдаться…
ГЛАВА 2
1. ПОДПОЛКОВНИК АЛЕКСАНДР РАЗИН, СПЕЦНАЗ ГРУ
Уже вечерело, и, как всегда бывает в горных районах, темнота подступала стремительно, подобно лавине, сходящей с горы. Пришлось включить на бинокле прибор ночного видения. Благо, только накануне сменил аккумулятор. Бинокль у меня хороший, американский. Я его, вместе с зарядным устройством и запасными аккумуляторами, реквизировал еще в прошлом году, когда частично задержали, частично уничтожили группу хорошо экипированных боевиков, перешедших грузинскую границу. Грузин глупые американцы вооружают, в том числе, и биноклями, а умные грузины продают оружие и снаряжение тому, кто больше заплатит. Чечены хорошо заплатили, их и вооружили. Я в тот раз впервые столкнулся с тем, что у четверых боевиков вместо привычных «калашей» были американские М-16. И больше ни разу не видел. Должно быть, какая-то партия ушла в Россию на испытания, но боевики тоже люди опытные, и соображают, что к чему. Против простого «калаша» ни одна американская автоматическая винтовка не тянет… Потому их в массовом порядке у грузин покупать и не стали. Мне наши старшие офицеры, кто еще Вьетнам застал, рассказывали, что американцы во Вьетнаме предпочитали «калашами» воевать, благо патроны от М-16 подходили к тогдашним АК-47. И, чтобы не допустить идентификации и возможности использования автоматов противником, наши были вынуждены изменить конфигурацию ствола и соответственно патронов. Это где-то в середине шестидесятых было… Нынешняя М-16 мало не намного лучше стала, разве что коллиматорный прицел
[5]
приобрела… Но этот прицел можно, кстати, и на «калаш» поставить, и, думаю, конструкторы наши это учтут. Это ведь и на конкурентоспособность отразится…
Бинокли вот американцы делать умеют, с нашими не сравнить. Мне, по крайней мере, достался отличный экземпляр. Не только с ПНВ, но еще и с дальномером. Снайперам бы такие бинокли, а то им приходится отдельно биноклем пользоваться, отдельно дальномером.
Размышляя об этом, я как раз держал бинокль и внимательно рассматривал, – что там за странная машина пришла в село, и стала под разгрузку в интересующем нас дворе. «Уазик» с кузовом. Из кузова что-то выгружали… Со стороны посмотреть, дрова какие-то привезли, что ли… Только дрова не упаковывают в целлофан… Вернее, в целлофан было упаковано то, что среди дров спрятали… И мне очень хотелось бы узнать, что это такое… Вообще, мне хотелось бы узнать многое, только вот кому-то не хочется, чтобы я это узнавал. Я так и не понял толком, почему нам категорически запретили разобраться с ситуацией в этом селе. Там определенно что-то происходит: приезжают закрытые машины, уезжают закрытые машины, прибывают небольшие группы людей, потом покидают село – через неделю, через десять дней… А мы имеем право только наблюдать, ничего не предпринимая… Не нравится мне такая работа…
Или наше командование боится побеспокоить Ачемеза Астамирова, который может пожаловаться своему родственнику и другу Рамазану Кадырову? Да пусть жалуется… Мы свое дело делать все равно должны, даже если все местные правительственные органы вопить на нас начнут и ядовитой слюной брызгать. И если даже нет там никакой школы диверсантов и террористов, как мы сразу предположили, проверку мы провести все равно обязаны. И я уже не один раз пожалел, что поторопился доложить командованию о своих подозрениях. Но доложить я был вынужден, потому что нас уже готовили к «выводу». В итоге нам разрешили провести дополнительную разведку, но, как добавили в срочном сообщении на следующее же утро, – вести ее необходимо исключительно в виде наблюдения, не вступая в несанкционированный контакт. А как это возможно, если мы уже подключили свою агентуру в селе? Уже дано задание и назначена встреча. И как быть, если человек собирает данные, рискует, вдвойне рискует, выходя в горы, чтобы встретиться с нами, а мы на встречу не приходим? Это значит – потерять агента… А как нелегко бывает здесь, среди горцев, завербовать кого-то… Каждая вербовка – это тщательно продуманная, выверенная до мелочей операция. Завербовать можно лишь человека, которому есть что скрывать от односельчан или же от близких людей. Порой приходится создавать такие обстоятельства, что сам потом удивляешься изворотливости и изощренности своего ума. И всегда отношения с такими людьми висят на волоске, приходится быть и осторожным, изворотливым лисом, и ловким, порой двуличным дипломатом, и угрозой действовать, и лестью, и шантажом… И вдруг такой нелепый приказ, после которого мы рискуем агента потерять… Чем, каким местом там, в РОШе
Я присматривался ко двору долго. И те, кто там грузом занимался, словно бы специально для меня спектакль устраивали. Сначала они слишком долго суетились вокруг носилок. Потом один подошел к ним вплотную, над грузом склонился, стал рассматривать. Отошел поспешно. Что-то другим, кажется, сказал. Что именно – не понять: тепловизор прибора ночного видения плохо передает изображение. А чтобы понимать мимику и язык жестов, следует каждый день за людьми наблюдать. А это не всегда удается.
2. СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ВДВ АЛЕКСАНДР БОБРЫНИН
Пожаловаться совершенно некому… Может быть, пожаловался, и легче бы стало, ан нет… А ведь иногда даже сильному мужчине это бывает необходимо… Вот что значит оказаться среди чуждых тебе людей, среди отношений, которые тебе непонятны…
Кто бы знал, как я чертовски устал… Я устал так, как не уставал никогда в жизни, сколько помню себя… Такое впечатление, что и тело мое уже не моим стало, шевелиться не хочется, и в голове какая-то беспокойная мешанина из мыслей живет, словно и не в моем прежнем сознании, которое некогда было ясным и спокойным. Иногда мне похромать хочется – то на одну ногу, то на другую, да так, чтобы конечности демонстративно приволакивать, иногда хочется взяться за спину, и сказать, что разогнуться не могу… И сделал бы так, хорошо понимая, что это капризность характера, которой я раньше за собой не замечал, сделал бы… Только вот перед Мадиной стыдно…
Она в меня верит, она на меня, как на героя смотрит, хотя герой в ее представлении, это антигерой в моем. И еще – неприятно ее обманывать. Как раз потому, что у нас разные представления о героизме. Сволочью себя чувствую, а обманывать продолжаю. Не во всем, конечно… Наши с Мадиной отношения остаются нашими отношениями, и в них я и перед нею, и перед собой честен, хотя предвижу, что кончатся они плохо для нас обоих… Они просто не могут хорошо кончиться, потому что мы с ней видим друг друга по-разному… Я для нее существую только тогда, когда я перестаю существовать для себя. Для меня она, конечно же, продолжала бы существовать и потом, когда все это завершится, но Мадина тогда уже не будет воспринимать меня так, как воспринимает сейчас. Она любит меня, по-настоящему любит, я это вижу и чувствую, но любит она меня не настоящего, а такого, каким хотела бы видеть и каким я умышленно хочу представляться ей и другим…
Мы с ней случайно познакомились… Увидел на улице, как хорошенькая девушка тащит тяжеленную сумку. Пот вытирает, бледнеет, и тащит… Как не помочь… Помог, разговорились… Меня смешил в первое время ее акцент. Плохо она по-русски говорила. Потом оказалось, что она и писать по-русски не умеет. Я даже не представлял, что в современной России такое возможно. Потом уже узнал, что она не дагестанка, а чеченка, из чеченского горного села. А с приходом к власти Дудаева там выросло целое поколение молодежи, русского языка не знающее. Мадина еще хоть как-то знала, хотя писать не умела. Дудаевские власти считали, что чеченской женщине не подобает быть грамотной…
ГЛАВА 3
1. МАЙОР ВИКТОР БОБРЫНИН, СПЕЦНАЗ ВДВ
Подготовка завершалась, и мы уже вполне сносно научились управлять «глазом» спутникового объектива, а также почти освоились с программным обеспечением. У меня результаты были гораздо хуже, чем у лейтенанта Димки и старшего прапорщика Луценко. В последний день занятий мы работали уже с селом, где, как предполагалось, содержится в плену мой брат. К сожалению, над селом стояла плотная облачность, и изображение мы получали только в инфракрасном режиме. Мы не знали, где искать Сашу, и «перебирались» из двора во двор, наблюдая за происходящим. Видели людей, видели машину, которую эти люди разгружали. Даже собак видели…
Карту села в разных ракурсах и с различным увеличением мы сохранили на жестком диске ноутбука. Чтобы можно было при необходимости что-то посмотреть. И снова тренировались…
Но у меня работа не пошла… Она не пошла еще с предыдущего вечера, когда я закончил читать документы и начал обдумывать прочитанное. И если лейтенант Димка и старший прапорщик Луценко спокойно «перелезали» через каменный забор, то я сразу «убегал» на горный склон, где, собственно, и рассматривать-то было нечего. Руки не слушались. Подполковник Турбин недоумевал, потому что после первого дня занятий надеялся уже, что сможет сделать из меня высококлассного специалиста. Сам так сказал… И только я один понимал, в чем дело…
Мысли были другим заняты…
В момент, когда требовалось предельно сконцентрироваться на одновременном действии двух рук, управляющих парными ММК-джойстиками, я думал совершенно о другом, и не думать об этом не мог… Выше моих сил было не думать об этом…
2. МАЙОР ВЛАДИМИР ЯРИЛИН, СПЕЦНАЗ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК
«Двести минус один» – так меня зовут менты. Это всего лишь означает, что рост мой – сто девяносто девять сантиметров. Просто кто-то, любящий замысловато выражаться, придумал такое прозвище, и оно прилипло. Раньше меня Ярилой звали. Это мне больше нравилось. Короче и солиднее… Но прозвище себе не выбирают.
Мне мой рост совсем не мешает. Иногда даже помогает в службе. При весе в сто десять килограммов и в сочетании с погонами выгляжу впечатляюще – многие пугаются. Поэтому менты любят, когда я со своими ребятами принимаю участие в их операциях. В этот раз операция предстояла сложная, задействованы были не только менты, но и служба наркоконтроля. И без поддержки спецназа внутренних войск им обойтись было трудно, поскольку и район сам по себе был очень сложный. Большой кирпичный цыганский дом в городском поселке. Кирпичный же забор выше двух метров. Во дворе две кавказские овчарки. Правда, сидят в вольерах, и их надо еще успеть выпустить. Задача – не позволить хозяевам это сделать. Вокруг дома, тоже заселенные цыганами. А цыгане, как известно, народ дружный и своих всегда поддерживают. Вот потому и понадобился спецназ внутренних войск – с одним объектом СОБР справился бы без проблем.
И еще маленькая тонкость… Техническая тонкость… Продолжение испытаний спутниковой системы наблюдения. Нам даже выделили двух специалистов из космических войск. Один из головного управления, второй из Управления космической разведки ГРУ. Приятно, когда армия свои испытания проводит совместно с нами. Говорят, это делается умышленно, потому что российская спутниковая группировка «ГЛОНАСС» предназначена не только для нужд армии и навигационных приборов летчиков, моряков и автомобилистов, не только для контроля за вырубкой лесов, но и для органов правопорядка. А временное задействование сил Управления космической разведки ГРУ связано с тем, что ГРУ первым освоило и начало применять космические новшества. Вернее, не новшества… Новшеством это было еще в прошлом веке, но «перестройка» Горбачева и Ельцина все разрушила, и сейчас спутниковая группировка, по сути дела, не восстанавливается, а заново создается…
Я, будучи командиром задействованного в операции подразделения спецназа внутренних войск, вместо того, чтобы возглавить группы на месте, занял непривычную для себя позицию в командном пункте, представляющем собой микроавтобус с плотно задернутыми шторками. Там же находились и два подполковника из космических войск. Мы начали работать еще за час до начала операции, разместившись на дороге в трех километрах от места событий. За работу усадили, кстати, меня, чтобы опыт приобретал, и, при необходимости, мог бы действовать самостоятельно. Такое доверие вселяло надежду, что в скором времени и нас оснастят таким оборудованием. Готовить специалистов не стали бы, если бы не планировались широкомасштабные поставки спецтехники. Скажу честно, для меня, как для командира подразделения спецназа, такая спецтехника очень удобна, и дает возможность давать ценнейшие указания непосредственно во время операции. К тому же лучше и больше, чем спутник, все равно никто ничего не увидит. И командирам при новой системе придется менять привычки, бросать манеру самому лезть на рожон и заниматься только координацией сил во время боя. И такая постановка вопроса правомерна, поскольку новая техника, несомненно, более эффективна. Это уже доказано…
На недавних учениях против спецназа ВДВ нам позволили вести десантников через спутник. Одну пару мы взяли сразу, вторую ради артистического эффекта довели до самого конца и взяли за две минуты до окончания учений. Из оставшихся трех пар плотно вели только одну, но она сначала ушла от нас, потом ее с учений сняли по каким-то причинам оперативного характера. Еще две пары с самого начала умело укрывались, и отыскать их мы так и не сумели. Итог понятен и доказывает необходимость внедрения подобной техники. «ГЛОНАСС» не подвел…
ГЛАВА 4
1. ПОДПОЛКОВНИК АЛЕКСАНДР РАЗИН, СПЕЦНАЗ ГРУ
– А телефоны прослушивать твоя техника умеет? – поинтересовался я у майора Бобрынина.
– Техника больше твоя, чем моя, поскольку нам ее предоставил представитель ГРУ. Я точно даже не знаю, что эта техника умеет делать… Наверное, с другой программой и это умеет… Нам, правда, такую программу не дали…
– Мы однажды проводили совместную операцию с Интерполом. У них спутник как раз и предназначен для отслеживания самих трубок и прослушивания разговоров… – вспомнил я. – Но необходимо было знать номер… Запросить можешь?
– Каким боком тебя так интересует «прослушка»? – спросил Бобрынин.
– Кто-то с «нашего» двора разговаривает по телефону. «Мобильники» здесь не берут. Значит, телефон спутниковый…
2. МАЙОР ВЛАДИМИР ЯРИЛИН, СПЕЦНАЗ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК
– Володя… – окликнул меня начальник нашего штаба. – Тебя уже десять минут тот подполковник из ГРУ дожидается… Поспеши… Человек свое собственное время тратит, у него командировка три дня назад закончилась…
Я глянул на часы… С подготовкой к своей срочной командировке, с неизбежной суетой, обязательно сопутствующей этой подготовке, совсем вылетело из головы, что предстоит еще одно занятие. Повернулся и заспешил по направлению к учебному классу.
– Извините, товарищ подполковник, беготня замучила, ничего не успеваю… Хоть бы за неделю предупредили, можно было бы подготовиться основательно. А так – обязательно что-то упустишь…
Я даже пот со лба демонстративно вытер, хотя вспотеть еще не успел.
– Ваше командование не поторопилось… Могли бы еще вчера предупредить… Тем не менее, нам с вами еще одну программу освоить необходимо. Она простенькая… Если сосредоточитесь, сможем в час уложиться…
ГЛАВА 5
1. МАЙОР ВИКТОР БОБРЫНИН, СПЕЦНАЗ ВДВ
– Один, зараза, уходит… – Разин резко сжал кулак. Так сжал, словно в горло противнику вцепился. – Жалко, что не успели… С одной стороны, вообще-то, так проще, с другой – и с тремя бы тоже справились… И в будущем легче, если что… Это у меня примета такая, майор… Когда считаешь численный состав противника, всегда лучше ощущаешь, как он уменьшается… В итоге, считаешь-считаешь, потом получаешь приказ отступать, а отступать уже не надо. Кончились бандиты. А оставшихся… остается только ловить…
– Хорошая тактика… – согласился я без сомнения, хотя сам такой тактике не обучен. Но у каждого рода войск манеры ведения боя, как известно, свои…
По большому счету, для такой вот полупартизанской войны тактика действительно хорошая, но для того, чтобы ее применять, требуется иметь высококлассных исполнителей, умеющих и в траве змеями ползать, и атаковать неожиданно и бесшумно.
– И что они там сидят? «Кречет», просни-ись… – поторопил подполковник.
– Присматриваюсь… – майор Паутов вплотную подобрался к двум оставшимся противникам, и потому шептал в микрофон.
2. СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ВДВ АЛЕКСАНДР БОБРЫНИН
– Искандер… Ты опять не спишь… Неужели ты никогда спать не будешь?
Оттого, что Мадина плохо говорит по-русски, ее слова звучат особенно наивно.
– Я почти сплю… – ответил я намеренно вялым и сонным голосом, совсем не таким, которым мог бы говорить сейчас, которым хотелось говорить сейчас.
– Скажи мне, что с тобой происходит… Я в чем-то виновата перед тобой? Ты на меня обижаешься? Скажи, Искандер…
– Что происходит… Засыпаю я…