Все значительные события в жизни всегда случаются невпопад. В этом Никита убеждался не раз. Что, казалось бы, может ворваться в более-менее налаженный быт, когда все разложено по полочкам и распланировано на несколько месяцев вперед? Жизнь неторопливо течет в заданном направлении, и никаких подводных камней не ожидается. Но... непредвиденное всегда вносит свои, порой кардинальные, изменения. Вот как сейчас: учебный год не окончен, до сессии целый месяц, но приходится все бросать и мчаться галопом на вокзал. Толкаться в очереди за билетом, метаться по городу, улаживая текущие дела, и при этом успеть на поезд. Лишь позднее, уже сидя в вагоне и отдышавшись от суеты, начинаешь судорожно вспоминать о недоделанном, недосказанном, недокуренном... Впрочем, покурить можно и в тамбуре, благо ехать целую ночь.

Поезд на Петрозаводск удобен тем, что в нем все быстро. Через полчаса после посадки народ переСтаст бегать взад-вперед от койко-мест к туалету и обратно и, перенеся все дела на утро, допивает пиво, чтобы потом с чувством выполненного долга погрузиться в сон. Вот только Никиту Басанова сон этот не брал, да и подумать в спокойной обстановке под мерный перестук колес и неровное похрапывание соседа было самое время.

А началось все с телеграммы, отправленной из Ламбушки, где и был-то Никита последний раз лет десять назад, когда после восьмого класса уезжал в Питер учиться. В деревню возвращаться не спешил, мечтая въехать в нее если не на белом коне, то хотя бы на черном «мерседесе». Сломя голову ринулся в учебу и в недоступные прежде развлечения. И не возвращался, отделываясь поздравлениями к праздникам и посылками к дням рождения родственников. После службы в армии максимализм из души не выветрился, но появилась уверенность в своем светлом будущем — вот еще чуть-чуть, и я на коне. И все равно на родину не спешил. Даже когда умудрился скоропалительно жениться, съездить в родные места не получилось. Жена, сама уроженка далекой вологодской деревни, панически боялась любой провинции, считая себя крутой горожанкой. Набравшись невесть откуда нездорового снобизма, она любое предложение о выезде из города дальше десяти километров воспринимала как личное оскорбление и желание намекнуть на ее «крестьянское» происхождение.

Вскоре молодые супруги разбежались в разные стороны. Ее утонченная «цивилизованная» натура не вынесла образа жизни в студенческом обществе, где помимо систематического «обгрызания» гранита науки приходилось еще бороться за выживание в полном соблазнов большом городе на скудную стипендию в крохотной общаговской комнатушке. Развод Никита принял за благо — ему надоели постоянные упреки в нищете и «неправильном» расходовании денег. Освободившись от семейных уз, Басанов почти сразу умудрился купить маленькую однокомнатную квартиру в пригороде. Высокий светловолосый парень да со своим жильем и неплохой перспективой на будущее сразу же стал объектом номер один среди ищущих мужей однокурсниц. Но все его многочисленные романы заканчивались одинаково и быстро. Обременять себя семейными узами Никита не спешил, поставив на первое место учебу и финансовую независимость. Жениться, как и повеситься, никогда не поздно — такую житейскую истину он принял к сведению почти сразу после развода и неуклонно ей следовал.

Эх, Ламбушка, Ламбушка... В памяти Никиты остались лишь детские воспоминания, немного наивные, частично стертые из памяти годами напряженной городской жизни, но неизменно радостные, овеянные теплом родного дома и еще каким-то странным чувством причастности к родному краю. Сколько ни пытался разобраться в таких ощущениях, не получалось. Поэтому со временем он просто бросил даже думать на эту тему — чего на всяких бзиках зацикливаться, и так дел хватает. Басанов считал себя независимым и самостоятельным, но иногда, в чем он стеснялся признаться даже себе, хотелось вернуться в детство. И вот он едет домой, едет первый раз за много-много лет.

Всю ночь Никите снились кошмары. То какие-то монстры гоняли его по лесным чащобам, то гонял их он. Яркие сны, как видения шизофреника. Перекошенные злобой лица и корчащиеся в огне люди и твари. Боль в левом плече. Череда седых бормочущих стариков. Мечущиеся в битве всадники. Бег по дремучему лесу, странные женщины с разноцветными, как у бабки и тетки Насты, глазами. Жара сменялась холодом, осязаемые жгуты воздуха хватали за шею, и дыхание почти останавливалось, но чьи-то острые прозрачные когти рвали их, освобождая задыхающиеся от нехватки кислорода легкие. Незнакомые мегалитические постройки уходят под наступающее покрытое льдинами море. Белые киты, спасающие редких, выживших среди льда людей... И тут он проснулся. Точнее, его разбудили. А еще точнее, одеяло взметнулось вверх и, открыв глаза, Никита увидел деда.

— Вставай, внучек, скоро в лес на охоту идти, надо собраться, — проговорив это, Аким повернулся и вышел из комнаты.

В голове мгновенно прояснилось, зато отчаянно зачесалось плечо. Никита скосил глаз на беспокоящее место и присвистнул. Таких татуировок он никогда не видел. Красный леопард готовился к прыжку. Даже у отца была другая — черный вепрь. Дедов знак внук не видел, слышал от других, что у него два изображения: на одном плече двухцветная росомаха, а на другом — две скрещенные стрелы.

На комоде под зеркалом лежала сложенная в стопку одежда. Обычное армейское обмундирование, популярное у всех поколений охотников и прочих любителей природы. Одеваясь, Никита периодически поглядывал в зеркало, любуясь рисунком на плече. Правда, в какой-то момент ему показалось, что леопард, поселившийся на теле, ухмыльнулся и по-приятельски подмигнул левым глазом. В ответ молодой Басанов чуть было не опрокинул на себя комод и все, что громоздилось на нем. К обоюдному их с леопардом счастью все обошлось минимальным ущербом для дедова хозяйства. Дальше дело пошло быстрее — не отвлекаясь ни на что, Никита умудрился собраться по-военному, то есть быстро и уверенно.

В клубе дым стоял коромыслом. Двое молодых парней собирали арбалеты и оживленно спорили о какой-то навороченной видеоигре. За столом Аким, Палыч и Михаил изучали топографическую карту. На появление в комнате еще одного человека отреагировал только старший егерь. Он кивнул и, показав движением глаз на спорщиков, сказал:

Утро выдалось для Стаса поганым во всех отношениях. После удачной охоты, странной перестрелки с бандитами и устранения последствий произошедшего участковый надеялся выспаться и спокойно заняться обдумыванием деталей вчерашнего дня. Вероятнее всего замять дело не получится, но представить все так, чтобы прокуратура не особо зверствовала, возможность существовала. Еще до рассвета его чуткий сон оборвал телефонный звонок. Начальство требовало немедленного отчета о случившемся. Главный милиционер района майор Галушко настаивал на немедленном личном докладе, как он выразился, о вопиющем беспределе местного населения в отношении приезжих туристов. Каша заваривалась крутая. Пять трупов, двое раненых. Про священника, которого уже в машине ткнул ножом в бок один из пленных бандитов, майор не знал. Наста увезла Михаила на один из хуторов, предупредив, что там она его быстро поставит на ноги. Оставшиеся в живых абреки после общения с Настой выглядели вполне нормальными клиническими идиотами, и даже самый продвинутый психиатр ничем им помочь бы не смог.

Под вечер Стас доложил по телефону в райотдел о том, что во время плановой проверки участка на него и сопровождающих работников местного охотхозяйства напала банда невменяемых отморозков, вооруженных автоматическим оружием. Не расписывая детали, он сообщил об убитых и раненых. Прибывшему по тревоге местному ОМОНу осталось только забрать раненых, трупы да увезти трофеи. Рапорт совместно с командиром отряда сочинили на месте. Офицеры тщательно облазили место происшествия и согласились с участковым, пообещав доложить начальству все, что они здесь увидели. В том, что омоновцы не подведут, Стас был уверен. С ними участковый не поехал, мотивируя свои действия сбором дополнительной информации для полного отчета начальству. И вот теперь его срочно вызывали в райцентр.

Садясь в потрепанную «ниву», Стас приметил идущего по улице старейшину. Аким подходил к дому участкового.

— Аким Афанасьевич, спешу, — участковый нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю, — срочно начальство вызывает. По вчерашнему происшествию. Если опоздаю, то точно с работы выгонят.

Насчет работы Стас лукавил, так как прекрасно знал, что желающих нести службу на этом участке днем с огнем не найти. Все назначаемые сюда милиционеры в течение одного-двух месяцев попросту бросали службу, принеся за это время деревне кучу различных ЧП.

Пасха выпала на тридцатое апреля. Как повелось, народ с утра начал весело гулять. Молодежь потянулась на природу, чтобы потусоваться под пиво с шашлыками. Те, кто постарше, справляли Светлое воскресенье, якобы случайно заглядывая друг к другу в гости. Весело бились крашеными яйцами, причащались водкой и закусывали куличами. В церковь, в связи с тем что отец Михаил еще не оправился после ранения, никто особо не стремился. Наиболее верующие накануне укатили в город, чтобы там присутствовать на всенощной службе, а для остальных Пасха стала просто веселым праздником. Что-то вроде Нового года или Восьмого марта.

Приехали в деревню студенты Петрозаводского университета. Дочь Насты Маша появилась дома не одна. Вместе с ней в Ламбушку прибыли ее подруги по общежитию и присоединившийся к девушкам вечный студент Артур Пряхин. Маша волновалась: как мать воспримет веселых гостей. И если насчет Риты и Вали сомнений не было — о них она часто рассказывала маме, то возникший в последний момент, как черт из табакерки, Артур мог вызвать у Насты и негативную реакцию.

Сам Пряхин в студенческой среде являлся личностью известной. Он успел поучиться во всех местных вузах, но ни одного не закончил. Проучившись три-четыре года, Артур забирал документы и поступал в очередное высшее заведение. Злые языки поговаривали, что таким способом он «косил» от службы в армии, но сам Пряхин утверждал, что все еще ищет свою стезю. Невысокий, чернявый, чем-то похожий на цыгана, он пользовался у студенческой братии репутацией весельчака и любителя устраивать всяческие розыгрыши. Популярность ему также принесла неутомимая страсть влезать во всякие тусовки. Самодеятельные артисты и уфологи, туристы и кришнаиты, толкиенисты и барды, рокеры и любители экологии — везде Артура считали своим. На любом сборище среди заслуженных мэтров местного розлива почти всегда можно было разглядеть чернявую голову знаменитого тусовщика.

Для Маши поездки с подругами по гостям за пять лет учебы стали привычным делом. Три студентки, как их называли на факультете, подруги — не разлей вода, почти все свободное время проводили вместе и не имели друг от друга тайн. Они отличались внешне, представляя три типа женской красоты и, зная об этом, старались специально подчеркивать разницу. Рыжеволосая, похожая лицом на мать, Маша казалась золотой серединой между высокой утонченной блондинкой Валей и миниатюрной, спортивного сложения брюнеткой Ритой. По характеру девушки также совершенно различались и тоже соответствовали общепринятым стандартам: холодная скандинавская фея, заводная смуглая южанка и загадочная рыжая ведьма со странными многоцветными глазами на слегка скуластом лице. Втроем девушки объездили всю Карелию, побывали в гостях у родных Вали и Риты, но посетить Машин дом у них до сих пор почему-то не получалось. Съездить в Ламбушку оказалось сложнее, чем в Костомукшу или Калевалу. И вот наконец, воспользовавшись окном в расписании занятий, подруги решились на очередное путешествие.

— Когда еще сможем ко мне съездить, — убеждала их Маша, — через год закончим учебу, а там вообще вряд ли что получится: разъедемся по домам, глядишь, семьями обзаведемся, хозяйством и не до встреч станет. Я уже и мать предупредила — она нас ждет.

Никита откровенно скучал. Сидеть и читать огромную стопку старинных фолиантов, которые после родового посвящения вручил дед, ему было неинтересно. Путаясь в многочисленных ятях и старых оборотах речи, младший Басанов пытался вникнуть в суть описаний различных монстров и способов борьбы с ними. Получалось не очень хорошо. Высокопарный слог и нудные рассказы навевали такую тоску, что ему захотелось самому завыть переливчатым свистом, как это свойственно малой гарпии в период брачных игр. Хотя, как выть и свистеть одновременно, Никита не представлял.

За окном весна пыталась побыстрее приблизиться к лету. Снегопад прошел, снова выглянуло солнце. Белые хлопья, облепившие деревья, каплями стекли на съеживающийся снег, и обнажились проклевывавшиеся листочки. Жители Ламбушки, отпраздновав Первомай, занимались своими повседневными делами. Изредка Басанову составляли компанию не оправившиеся до конца от полученных ранений Пашка и отец Михаил. Пару раз забегала поделиться своими новостями Маша, которой после спешного отъезда Пряхина явно не хватало мужского общества.

Сразу же после праздников Артур засобирался домой, на все уговоры погостить еще хотя бы до конца недели он отрицательно мотал головой и грустно сообщал о неотложных делах. Девушки, глядя на это, хихикали и ехать назад в Петрозаводск не спешили. Как только дорога стала проходимой для его маленькой машины, Пряхин сердечно попрощался с Настой, бросил странный взгляд на смеющихся девчат и уехал.

Скоро деду Акиму, который каждый вечер старался объяснить непонятные книжные термины, внук объявил, что и ему пора возвращаться в институт, ведь до сессии осталось меньше месяца. Тот хмыкнул и предложил отправиться в Питер на собственной машине, но через три дня. Этот вариант Никиту, в принципе, устраивал, ведь таким образом он успевал в город к окончанию празднования Дня Победы. Единственным условием, которое поставил дед, — прочитать за оставшееся время заклинательную книгу. На скептический вид внука Аким внимания обращать не стал, заметив мимоходом, что главное — прочитать, а не разбираться в мелочах и утруждать память ненужным заучиванием. Но прочитать надо обязательно.

За день до предполагаемого отъезда дед предложил Никите в компании с Пашкой Седовым и девчатами прогуляться до заброшенного Шилова хутора, пояснив что там будет очень интересно. Звучало заманчиво, и Никита согласился. Позднее у него мелькнула мысль что просто так старейшина рода ничего не делает, и такое несвойственное старику предложение попахивает не беспокойством за здоровый образ жизни внука, а чем-то другим. Но сказав А, надо говорить и Б. Отступать молодой Басанов не стал. Поход так поход.