От страха Лоо опустился на четвереньки.

Он хорошо знал, что наказанием за это служило изгнание из стада. Но когда прямо с неба показался нестерпимо яркий луч и, выйдя из облаков, уперся в высокий холм, Лоо забыл все запреты, ноги его подкосились, и он упал на руки.

Грохот разнесся по окрестностям, более сильный, чем любой гром, который Лоо слышал когда-либо. Когда Лоо, борясь с отчаянным страхом, приподнял голову, он увидел, что из облаков прямо на сухую верхушку холма спустилось что-то большое, блестящее и мечущее пламя.

Больше Лоо ничего не видел. Он полз задом, пока страшную картину не скрыли заросли. Он полз, забыв, что умеет ходить и что передвигаться на двух ногах легче и быстрее.

Он опомнился, только когда поскользнулся на косогоре, влажном от дождя, и скатился в воду.

Нгарроба в голубом скафандре бежал, широко расставляя ноги, чтобы не упасть в жидкую грязь, но расстояние между ним и тавтолоном сокращалось.

Неуклюжее животное, переваливавшееся, как утка, на задних ногах, выглядело бы смешным, происходи дело в другой обстановке.

Размерами и очертаниями оно отдаленно напоминало кран для сборки трех-четырехэтажного здания, если бы тот вздумал вдруг скакать. Увесистый корпус опирался на могучие лапы и хвост толщиной в ствол хорошего дерева. Дальше кверху туловище постепенно утончалось и почти без всяких плеч переходило в длинную сужающуюся шею. Шея заканчивалась смехотворно маленькой — похожей на змеиную — головой. Наверху у туловища свисали слабые передние лапы, беспомощно болтавшиеся в такт прыжкам.

Карбышев порывисто отдернул пневматический клапан кармана. Конечно, было непростительным легкомыслием захватить один пистолет на четверых. Но ведь предыдущая экспедиция на Венеру, как известно, вовсе обошлась без оружия. А сейчас Карбышев с острым беспокойством думал, успеет ли он достать пистолет, прежде чем тавтолон нагонит вице-президента Африканской академии наук, и что произойдет, если он опоздает.

Нгарроба упал в тот самый момент, когда Карбышев нажал спусковой крючок. Синяя молния сверкнула, коснувшись рыжего туловища с гладкой, словно резиновой, кожей. Тавтолон упал: зад его вместе с опорными ногами и хвостом, словно парализованный, остался на месте, а часть туловища с шеей и головой рухнула наземь.

— Небесные коу, небесные коу! — кричал Лоо, подбегая к Большим Пещерам. — Небесные коу спустились рядом с Большой Водой!

Но тут он увидел, что все молчат и со страхом смотрят на старого Хц. Племя было в сборе. Только двое-трое повернули головы в сторону кричавшего Лоо, но затем снова обратили лица к вождю. Потрясая руками, он говорил:

— Это были двуногие! С круглыми головами и кожей гладкой, как у кулу. Небольшой, слабый народ, только один был настоящего роста, и то меньше многих из нашего племени.

Хц показал, какого роста были круглоголовые. Он поднял с земли круглый зеленый плод тагу и объяснил, что такая голова была у странных существ. Вряд ли они могут хорошо плавать. Ноги у них с маленькими, совсем маленькими ступнями, прямые и толстые, как бревна.

Хц дал понять собравшимся, что существа, которых он видел, стоят на очень низкой ступени развития, гораздо ниже, чем двуногие из стада Хо, которые не умеют делать «летающих жал» и не могут поэтому охотиться на кулу, а живут тем, что собирают в лесу.

Передвигаться в стоящей наклонно ракете было неудобно, хотя мебель и часть пола автоматически заняли горизонтальное положение. Приходилось перелезать через пороги, образовавшиеся внутри помещения.

На горизонте — слабоволнистой линии с небольшими выпуклостями холмов Гарги никого не заметил. Самое скверное заключалось в том, что ушедший патруль нельзя было предупредить по радио. Стены ракеты не пропускали радиоволн, а антенна, выведенная наружу, была уже подключена к устройству для приема сигналов с Земли. Инструкция запрещала касаться этих устройств и что-либо переналаживать в подготовленной к старту ракете. Конечно, инструкция предполагала, что экипаж в это время находится уже в ракете и не покидает ее. Но очевидно, что-то устарело в инструкции или в конструкции ракеты.

Посмотрев минут десять на знакомую, уже надоевшую линию горизонта, Гарги вернулся к своему главному наблюдательному пункту. Сидя в кресле, он сквозь иллюминатор видел бурый скат холма, усеянный двумя или тремя десятками дротиков. Можно было бы собрать хорошую коллекцию для музея, если бы только Гарги мог позволить себе выйти наружу. Осада продолжалась уже добрых два часа.

Вероятно, эти существа, прятавшиеся в зарослях, окружавших площадку, на которой стояла ракета, принимали ее за какого-нибудь тавтолона невиданной породы. Людей Венеры не очень-то испугаешь размерами — они привыкли иметь дело с гигантами растительного и животного мира. И они умели справляться с тавтолонами, забрасывая их тучами дротиков.

Конечно, ракету не прошибешь каменными наконечниками. Дротики отскакивают от нее, удивляя, вероятно, охотников. Но… Гарги взглянул на часы. Патруль должен был вернуться еще час назад. Гарги снова перешел к окну в противоположной стене. Как ни важны для науки наблюдения, которые он вел со своего рабочего кресла, он не мог забывать главное — сторожевой пост.

Лоо выбежал вперед, к странной кулу, сидевшей на множестве ног, сам не зная, зачем он это делает. Что-то тянуло его к этой огромной фигуре, увенчивающей вершину холма. Страх, который обуял его при появлении луча из облаков, куда-то исчез. Лоо не мог с уверенностью сказать, что предмет, появившийся из облаков и напугавший его, и эта наклоненная, словно для прыжка, фигура — одно и то же. Но им овладело волнение, похожее на то, которое он испытывал, когда хотел на глазах у всего племени рассказать о небесных коу.

Лоо не должен был выходить из зарослей. По плану вождя, вместе с двумя десятками других людей ему следовало сидеть в засаде.

Но он выбежал, словно его толкнули в спину. Он увидел огромный глаз у стоящей наклонно кулу, и в этом глазу мелькнуло что-то. Все твари, которых встречал в своей жизни Лоо, имели выпуклые глаза без всякого выражения, и в них никогда не проносилось ничего, даже отдаленно похожего на тень. Только двуногие обладали глазами, которые могли смотреть по-разному.

Лоо подбежал ближе и стал смотреть на глаз кулу, такой огромный, как вход в Пещеру Огня.

То, что он увидел, поразило его. Внутри глаза были двуногие! Да, да, двуногие! Хц всегда говорил, что существа, ходящие не на четвереньках и не скачущие, как рассерженные кулу, — это коу, двуногие. Только коу ходят прямо. Коу, которых увидел Лоо, не были похожи на двуногих его племени и на двуногих из племени Хо. Но — Лоо смотрел во все глаза — они ходили на двух ногах, а руками размахивали почти так, как это делают коу из племени Лоо, когда говорят. Кожа у них была со складками, без шерсти, ноги слишком длинные, вообще выглядели они безобразно. Но Лоо чувствовал: эти существа — коу.

Кулу закричала так, что у всех зазвенело в ушах. Она словно звала подмогу с неба, а потом выпустила ослепительный хвост, на который больно было смотреть. Даже старому Хц стало страшно. Что касается остальных, то все присели, выронив из рук летающие жала. Быр, самый сильный, охватил голову лапами и зажмурился. Это было так же страшно, как тогда, когда кулу впервые появилась из облаков. Тогда охотники попрятались в воду и долго боялись высовывать головы.

Кулу исчезла в облаках. Ее громкий плач сначала еще был слышен, багровое пятно светилось, бледнея на облачном небе, потом все пропало. Охотники вскочили и, издавая крики ликования, принялись приплясывать. Победа! Пришельцы — круглоголовые — испугались хитрых, смелых, сильных охотников. А небесная кулу, о толстую кожу которой ломались самые острые летающие жала, все-таки была ранена; потому она и кричала.

Они еще некоторое время ходили по холму, на котором стояла кулу, и разглядывали следы, отпечатавшиеся на влажной почве. В том месте, которого коснулось дыхание небесной кулу, бурая земля спеклась и стала твердой, как камень. Охотники подобрали свои летающие жала.

Вдруг Хц увидел в руках Лоо блестящую кость. Это была та кость, которая метала молнии, когда ею размахивал один из круглоголовых. Лоо уже пытался один раз завладеть ею, но она укусила его. Теперь он опять вертел ее в руках.

— Волшебная кость, — сказал Лоо.

Все видели, как Лоо вошел в пещеру. Когда двое или трое пошли следом, чтобы уносить выкопанную глину, Лоо в пещере не оказалось. Хц запретил искать его. Он сказал, что бездельник Лоо, не желая работать, ушел в глубь горы.

Стены пещеры обкладывали большими камнями, такими большими, что лишь силачи, соединившись по двое или трое, могли сдвинуть их с места.

Хц торопил. К началу Больших дождей все должно быть закончено.

Первый ливень хлынул, когда оставалось доделать совсем пустяки. Никто не боялся воды. Но не раз случалось во время грозы, что упавшее дерево убивало кого-нибудь или охотника задевала молния, оброненная небесными коу. Поэтому все залезли в пещеры.

В самой большой из них собралось охотников двадцать, а может быть, и больше (дальше двадцати умел считать только Хц). Усевшись вокруг Хц, обхватив руками колени и положив на них широкие подбородки, они смотрели на входное отверстие, где вспыхивала завеса воды, освещаемая молниями. Грохот почти не умолкал. В короткие паузы слышались шум дождя, всхлипывание и стоны: почва с наслаждением купалась в воде.

— По-прежнему никаких сигналов от Ольсена, — коротко сообщил Гарги.

— А ракеты — станции наведения?

— Одна, видимо, разбилась. Четыре действуют. Еще одну, которая села слишком далеко от остальных, мы выключили.

Коробов подумал с минуту.

— Переведите одну из четырех в запас. Трех достаточно для посадки.

«Черепаха» зашевелила лапами с толстенными подушками присосов. В отличие от обычной черепахи она была шестиногой. Едва она пришла в движение, как позади корпуса забили три мощные воздушные струи, и «черепаха» довольно быстро двинулась по болотистому грунту.

Длинный залив преградил ей путь. Она плюхнулась в воду и, не сбавляя хода, поплыла. В кормовой части вместо воздухометов теперь заработали водометы.

Едва выбравшись на берег, путешественники натолкнулись на густые заросли.

Растения переплетались, словно гигантские проволочные заграждения, у которых «проволока» была толщиной в руку, а «колья» — в два-три обхвата. Местами они стояли густо, как забор, местами пересекали растительную паутину под всевозможными углами. Колючки самого разного размера, от штопальной иглы до штыка, торчали во все стороны.

Люди в кабине невольно поежились.

Оставшиеся приступили к последней стадии спасательных работ. Из багажника «черепахи» извлекли тончайшие пластмассовые мешки, прилепили их к носовой части ракеты, присоединили к шлангу, а его с помощью буя вывели на поверхность.

— Мотор!

Заработал насос, и мешки стали наполняться венерианским «воздухом». Сначала они зашевелились, как водоросли, облепившие нос ракеты. Потом начали вырастать в объеме и приобретать округлую форму.

Корпус ракеты тронулся с места.

— Стоп! Иначе лопнут.