— Старшина первой статьи Федоров! Три шага вперед!

Коренастый, высокий краснофлотец, с волевым, костистым и дочерна загорелым лицом, вышел из строя и встал по стойке «Смирно».

— Вам присваивается звание инструктора ИСД! — скомандовал высокий, худой капитан третьего ранга с пронзительными синими глазами, внимательно рассматривая стоящего перед ним новоиспеченного инструктора ИСД.

— Служу трудовому народу! — громко ответил Федоров и встал рядом с десятью краснофлотцами, стоящими справа от каптри.

Через два часа двенадцать отобранных инструкторов стояли перед военврачом третьего ранга.

Встав рано утром по сигналу дневального, все двенадцать отобранных инструкторов побежали на берег бухты Улисс на зарядку.

— Что, как молодых гоняют! — огрызнулся широкоплечий старшина, только что вернувшийся из гальюна. От главного старшины за версту разило дешевым табаком, и Федоров невольно притормозил, стараясь пропустить Курца вперед, вспоминая, что ему известно о месте, где предстояло теперь служить.

«Бухта Улисс, похожа на раздвоенный рыбий хвост.

На нижнем раздвоении, то бишь бухте Большой Улисс, стоит база торпедных катеров, а на верхнем бригада подводных лодок.

Все побережье бухты Большой Улисс — полуостров Назимова, по береговой линии которого мы сейчас и бежим под предводительством военврача — камни, сопки и различные деревья, вперемежку с кустарниками, в которых придется неизвестно сколько служить. Хотя это не самое плохое место в Советском Союзе. Есть ведь Крайний Север типа Игарки, Колымы и Шпицбергена и крайний юг — типа Кушки, Термеза и Кызыл-Арвата, где температура зашкаливает за пятьдесят градусов Цельсия!» — от ужаса передернул плечами Федоров, на секунду представив эту страшную картину.

— На берегу есть столовая, в которой можно поесть гражданской пищи! — заявил Курец, едва только семь краснофлотцев вышли за ворота КПП.

— Я хотел сходить в кино! — протянул Федоров, смотря на остановившуюся полуторку, из которой рукой махнул знакомый старшина, приглашая прокатиться на механическом транспортном средстве.

— До города километров восемь топать, а тут десять минут, и мы на месте! — предложил Курец, которого, оказывается, звали Филя, первым перемахивая через дощатый борт грузовика.

Удобно рассевшись на скамейке, спиной к движению

[9]

краснофлотцы тронулись в путь, с удовольствием рассматривая зеленые сопки, между которыми шла автомобильная дорога.

— Надо сходить в магазин! Взять чего-нибудь выпить! — внес предложение Филя, ловко раскуривая на ветру козью ножку.

— Еще два дня мы походим с компасом по полянке, а потом начнем заниматься тем же самым под водой! — объявил военинженер третьего ранга Кроль, усаживаясь на одно из четырех бревен, положенных квадратом справа от поляны.

— Пусть народ идет по одному работать с компасом, а вы расскажите о первых выходах из подводных лодок! — попросил Федоров, смотря на военинженера преданными глазами.

— Не могу отказать самому лучшему ходоку! — с иронией ответил Кроль, вытирая широкое лицо.

Тем временем первый инструктор с недовольным лицом надел на свою голову с помощью двух матросов черный мешок и начал движение по поляне.

— Идеей движения человека в механическом средстве занимался еще великий Леонардо да Винчи. По слухам, великий изобретатель придумал аппарат, с которым человек мог находиться под водой более десяти часов!

— Ты лучше всех прошел ориентирование на местности, старшина. Как у тебя это получилось? — спросил военврач третьего ранга, пристально смотря на Федорова, который стоял перед офицером, одетый по форме «Три».

— Просто повезло, товарищ военврач третьего ранга! — вытянулся по стойке «Смирно» Федоров.

— И куда ты хочешь пойти в Владивостоке, краснофлотец? — спросил военврач, смотря на стоящего перед ним старшину.

— Меня пригласили в Дом офицеров на тренировку к Соколову! — честно сказал Федоров, не понимая, почему он должен скрывать информацию о странном матросе от своего непосредственного командира, который постоянно находился с инструкторами.

— Ты знаешь, как добраться до Дома офицеров, как его раньше называли? — спросил военврач, неожиданно рубанув правой рукой сверху вниз.

Присев за стол, бородач жестом фокусника вытащил из правого кармана суконной куртки бутылку «Московской» и со стуком поставил ее на стол. Из другого кармана вытащил приличных размеров пакет, завернутый в газету, и аккуратно, скорее нежно, положил на стол. Сквозь типографский шрифт явственно проступали жирные пятна.

— А у меня и стаканы есть! — спрыгнул с верхней полки небритый мужик, держа в правой руке три грязных граненых стакана.

— Мадам! Не желаете выпить водочки с четырьмя благородными идальго? — неожиданно спросил Соколов, жестом руки отправляя лохматого в конец коридора, где находился проводник.

— У мадам даже найдутся два хрустальных бокала и лютня! — встрепенулась бабища, толкнув девчонку постарше.

Девчонка нырнула под стол, испуганно косясь на сидящих вокруг мужиков.

У трапа на перроне стоял абсолютно трезвый проводник, благоухающий тройным одеколоном на метр вокруг. Едва Федоров вышел из вагона, как к нему моментально подошел лейтенант в морской форме и требовательно спросил:

— Вы старшина первой статьи Федоров?

— Так точно! — встал по стойке «Смирно» Федоров.

— Следуйте за мной! На катере вас ждет капитан третьего ранга Малышев! — приказал лейтенант, круто разворачиваясь на месте.

«Как хорошо было ехать в поезде с Соколовым! Ни разу он со мной не разговаривал таким презрительным тоном! Всегда уважительно и почти на равных! А ведь Соколов — капитан второго ранга, а не какой-то лейтенант, который только что окончил военное училище!» — с ностальгией вспомнил Федоров, следуя в кильватере за невысоким лейтенантом.

«Эмка» неслась по городу, не обращая внимания ни на сигналы светофора, ни на другие автомобили, которых на улицах Одессы было довольно много.

— Ты не боишься ездить пьяным? — спросил Федоров, едва «Эмка» остановилась на красный сигнал светофора.

— Кто остановит комендантскую машину? Милиция наши машины не тормозит, а свои не захотят с нами связываться! — пояснил водитель, ловко подрезая автобус.

— Почему с вами не захотят связываться местные военные? — решил уточнить Федоров, едва автомобиль остановился перед полосатым шлагбаумом.

Водитель нетерпеливо посигналил, и шлагбаум начал подниматься.

Кафе «Лотос» находилось на улице Строителей, всего в двадцати метрах от кромки воды.

Едва мотоциклет остановился перед кафе, как со второго столика приподнялся Каналов, одетый в щегольскую морскую форму, приветственно поднял правую руку.

Федоров не торопясь слез с заднего седла и критически осмотрел себя. Форма была безнадежно испорчена. Если бушлат еще можно было снять, так как было довольно тепло, то черные брюки были безнадежно испорчены — стали сплошь серыми и в каком-то пуху.

— Сейчас я тебя почищу! — обрадовал матрос, вынимая из коляски завернутый в парусину небольшой сверток.

В свертке обнаружились приличных размеров щетка и комок сырой резины размером с мужской кулак.

И началась жизнь, очень напоминавшая жизнь на Улиссе. Только с тем различием, что вода в Черном море была теплее, да и условия жизни намного лучше.

Федоров сходил в два похода на подводной лодке, отрабатывая с экипажем выход через торпедные аппараты. Но много времени занимала подготовка собственной группы из десяти водолазов, формально которыми руководил лейтенант Феоктистов, тот самый, который встречал старшину в Одессе.

— Никогда бы не поверил, что придется подчиняться какому-то старшине! Но должен признаться, что ты опытней меня под водой, да и учишься в техникуме! — разглагольствовал лейтенант, сидя напротив Федорова на берегу небольшого залива, где специально отобранная пятерка водолазов-разведчиков занималась подготовкой по отработке навыков рукопашного боя и применения короткоствольного оружия.

Если руками и ногами Федоров работал лучше всех, выбирая противниками трех, а то и четырех учеников, то в стрельбе из револьвера равных лейтенанту не было.

— Расскажите о стрельбе по-македонски! — попросил коренастый рыжий матрос, присаживаясь напротив лейтенанта.