У Ольги.

Первый этаж небольшого домика на обочине проезжен дороги. Справа входная дверь и окно с закрытыми ставнями. В глубине, на комоде, телефон. Слева, в отдалении, дверь. Стол, стулья. Мебель разнородная и дешевая. Чувствуется, что человек, живущий здесь, совершенно равнодушен к обстановке. Слева, рядом с дверью, камин, над камином зеркало. Время от времени по дороге проходят машины. Слышны гудки.

Ольга, затем Уго.

Ольга, одна, сидит перед радиоприемником и крутит ручки. Слышен шум, затем довольно отчетливый голос.

Диктор.

Германские войска отступают по всей линии фронта. Советские войска заняли населенный пункт Кишнар в сорока километрах от иллирийской границы. Иллирийские войска по возможности избегают вступать в бой; многочисленные перебежчики перешли на сторону союзников. Иллирийцы! Нам стало известно, что вас принудили поднять оружие против СССР, мы знаем, насколько глубоки демократические традиции иллирийского народа и мы...

Ольга, Шарль и Франц.

Шарль.

Где он?

Ольга.

Кто?

Шарль.

Тот тип. Мы идем за ним от тюряги.

(Недолгая пауза.)

Его здесь нет?

Ольга, Шарль, Франц, Луи.

Луи.

Что с тобой? Почему ты не даешь им делать дело?

Ольга.

Вы торопитесь.

Луи.

Торопимся?

Ольга, затем Уго. Ольга открывает дверь, Уго выходит.

Уго.

Это твоя сестра.

Ольга.

Где?

Уго.

Я говорю про фото на стене. Это фото твоей сестры.

(Пауза.)

А мою фотографию ты сняла.

(Ольга не отвечает. Он смотрит на нее.)

Ты какая-то странная. Чего им было нужно?

Та же декорация — у Ольги, двумя годами раньше. Ночь. Из левой двери, находящейся в глубине сцены, доносятся голоса, то затихая, то становясь громче, будто идет оживленный разговор между многими людьми.

Уго, Иван.

Уго печатает на машинке. Выглядит гораздо моложе, чем в предыдущей картине. Иван ходит туда-сюда по комнате.

Иван.

Послушай!

Уго.

Что?

Те же и Ольга. Ольга ставит чемодан у двери.

Ольга

(Ивану).

Вот. Ты сможешь его закрепить на багажнике?

Иван.

Дай посмотрю. Да, смогу.

Уго, Ольга.

Ольга.

Не надо было поминать черта.

Уго.

Почему?

Ольга.

Так не принято.

Те же и Луи.

Дверь отворяется. Луи и еще двое мужчин быстро проходят, открывают входную дверь и уходят.

Луи.

Кончено.

Ольга.

Как Хёдерер?

Комната. Кровать, шкафы, кресла, стулья. На всех стульях разбросана женская одежда, на постели — открытые чемоданы.

Жессика наводит порядок. Подходит к окну, смотрит в него, возвращается, идет к закрытому чемодану с инициалами «У. Б.», стоящему в углу, тащит его на авансцену, опять глядит в окно, вынимает из платяного шкафа мужской костюм, шарит в карманах, вытаскивает ключ, открывает чемодан, поспешно роется в нем, бросает взгляд в окно, возвращается, опять роется в чемодане, находит что-то и внимательно осматривает, стоя спиной к зрителям; снова смотрит в окно. Вздрагивает, быстро запирает чемодан, кладет ключ в карман пиджака и прячет под матрас какую-то вещь.

Входит Уго.

Жессика, Уго.

Уго.

Никак не мог отделаться. Долго время тянулось, как по- твоему?

Жессика.

Ужасно.

Уго.

Что ты делала?

Слик, Жорж, Уго, Жессика.

Слик и Жорж входят, улыбаясь. У них автоматы и револьверы на поясе. Пауза.

Жорж.

А вот и мы.

Уго.

Чем обязан?

Те же, Хёдерер.

Хёдерер.

Почему меня побеспокоили?

Слик отступает на шаг.

Жесcuка, Хёдерер, Уго.

Хёдерер.

На твоем месте я бы не увлекался визитами к ним.

Жессика.

Почему же? Они такие милашки, особенно Жорж, прямо как девушка.

Хёдерер.

Хм!

(Идет к ней.)

Ты недурна собой, это факт. Жаль, но ничего не поделаешь. При настоящем положении вещей я вижу два возможных выхода. Во-первых, если ты достаточно великодушна, можешь составить наше общее счастье.