Проснулся, похоже, рано и полностью разбитый. В голове вертелись обрывки сна, какие-то образы, воспоминания. И было чувство присутствия чего-то непонятного, страшного, чужого. Что произошло? Почему? Сев на кровати, огляделся. Темно. В изголовье нашариваю выключатель настольной лампы и зажигаю свет. Привычная моя кровать в бабушкиной комнате, за стенкой бубнит радио в комнате родителей. За половинкой окна, разделенного той же стеной — ночная темнота. Вероятно, утро. Родители собираются на работу и скоро по первым сигналам «Пионерской зорьки» отец из-за стенки начнет меня будить. Как правило, я отвечаю:

— Сейчас!

— Хватит чавкать, вставай! — он мне в ответ. Такой диалог каждое происходит каждое утро и по нескольку раз. Уже как утренний ритуал сложился в моей семье.

Но сегодня я проснулся раньше и спросонья никак не пойму, что со мной произошло, что происходит и что беспокоит. Вдруг соображаю, что через пару лет отец с матерью получат долгожданную благоустроенную квартиру в пятиэтажке в нашем Заводском поселке и переедут из этого барака. Через несколько лет этот барак признают аварийным, и бабушка переедет в другой. К 90-м годам этого века ей, как ветерану труда и труженику тыла в Великую Отечественную войну выделят квартиру в новой заводской девятиэтажке. К тому времени бабушке уже требовался уход и мама забрала ее в свою квартиру. А в девятиэтажке поселился я со своей семьей, после службы в Вооруженных Силах. Все это промелькнуло в моей голове, а также много других подробностей, знаний (воспоминаний?). Что это? Откуда это? Меня вдруг зазнобило и не от холодного пола. Ужас! Я, стиснув зубы, попытался успокоиться и, нащупав на полу тапочки, поразмышлять. Может это одна из форм сумасшествия, шизофрения, расщепление сознания? И ведь не посоветуешься не с кем. Что же делать?

«А поутру они проснулись…» Утром, услышав голос отца, матерясь про себя, я натянул лыжный костюм и выскочил на морозную улицу. Вчера вечером перед сном я перебирал подходящие места для пробежек. Вариантов было немного. Не хотелось бы удивлять своей самоотверженностью ранних прохожих. Не хватало мне дополнительных сплетен среди населения о своей необычности, ведь еще не было популярных идей о здоровом образе жизни. Не был еще популярен бег или ходьба на свежем воздухе по утрам. Конечно, были люди в городе, которые постоянно бегали по утрам, но их было единицы. И это были люди, посвятившие себя спорту.

Я уже отмечал, что спорт в городе был довольно популярен. При заводах имелось множество спортивных секций, в которых занимались все, от мала до велика. На каждом предприятии и школах города имелись спортзалы, спортивные сооружения, спортивные команды по многим видам спорта. Например, на нашем заводе регулярно проводились соревнования между командами крупных цехов по футболу, хоккею, волейболу, шахматам и шашкам, городкам. В городе проводились соревнования между сборными командами заводов, школ, средне-специальных учебных заведений по тем же видам спорта, плюс по легкой атлетике, гандболу, настольному теннису, стрельбе из малокалиберной винтовки, лыжные гонки, волейболу и баскетболу. Причем, в школах было по три команды по футболу и хоккею (три возрастные группы). Соответственно, в области были организованы соревнования между сборными городов области и соседних областей. Каждое воскресенье в городе проводятся, какие либо состязания между сборными городов, популярные у населения и собирающее большое количество зрителей. В сборных города по футболу и хоккею было тоже по три команды разных возрастных групп. Тренировки в секциях и сборных проводились, как правило, во второй половине дня и вечером.

А вот утренний спорт необычен для обывателей. Выбор мест для занятий у меня не большой. Стадион, заваленный снегом, дороги поселка, тропинка вдоль территории завода в сторону дер. Иваново и вдоль ж.д. ветки. Когда я вышел на улицу и, обратив внимание на утреннюю темноту, решил однозначно — стадион. А то, что он завален снегом, то это дополнительная физическая нагрузка при беге по сугробам. Все, побежал… в туалет.

Не пробежав по стадиону и круга, я понял, как я погорячился. Бегать в снегу по колено, покрытому коркой наста, это что-то! Каждый шаг дается с трудом. Ноги с усилием приходится поднимать повыше. Дыхание сбилось уже через сто метров, а еще через 200 метров от меня валил пар, дыхалки уже не хватало, ноги не поднимались. Еще «пробежав» метров 100 я выдохся окончательно. Я был удивлен. Да что там кокетничать — я был поражен своей слабостью. Теперь я понял, что надо серьезно заняться своей выносливостью. Отдышавшись и вытоптав небольшую площадку, я провел разминку, выполнил несколько упражнений на растяжку (тоже надо обратить внимание), попрыгал, поприседал. Провел «бой с тенью» как я его понимал, представляя перед собой виртуального не то боксера, не то кикбоксера. Сбегал уже по натоптанной тропинке к спортзалу и поподтягивался, попереворачивался на турнике. Поотжимался на брусьях. Хорошо, что эти снаряды год назад поставили на улице перед входом в спортзал завода. Все, вроде время на зарядку вышло. Побежал домой, удивляя немногочисленных ранних прохожих. Время для основного сплошного потока работников завода еще не пришло. Дома вымылся, насколько возможно сделать это под умывальником. Как же не хватает душа, даже с холодной водой! Снегом обтираться возле барака побрезговал. Некоторые жильцы выплескивают грязную воду в сугроб, возле подъезда.

Утром, стеная и проклиная все и всех, собираюсь на зарядку. Кажется, не болят только лицевые мышцы.

— Спортсменом назывался! — ехидничаю про себя.

На стадионе стараюсь не снижать вчерашнего темпа. Разогревшись, тело уже не так болит, а бег по снегу дается легче. Может потому, что бегу по вчерашним следам? В разминку добавляю маховые движения ногами с шагом для растяжки.

В школе на математике я добросовестно пытаюсь вникнуть в преподаваемый материал, но постоянно ловлю себя, что постоянно уплываю мысленно. Если пытаюсь осознать алгебру, то пока обдумываю — отвлекаюсь и через некоторое время понимаю, что учительница ушла уже вперед. Я, не поняв сказанное, не понимаю о чем говориться сейчас. Мне всегда было легче учить по учебнику или записанному автоматически. А тут еще мысли всякие приходят, не связанные с алгеброй, что тоже мешает пониманию. Все-таки я — визуал. Смирившись с тем, что никогда не получалось учить уроки со слов преподавателя, успокоился и перестал слушать вообще. Дома прочитаю.

А вообще-то, правы в чем-то некоторые теоретики реформы образования. Многое, чему нас учат в школе — в жизни не пригодится и надо упрощать школьную программу. Например, если не думаешь связывать свою жизнь с математическими науками — зачем нам этот анализ? Также и с химией, физикой, литературой и другими предметами.

На следующий день я постоянно ловил заинтересованные или любопытствующие девичьи взгляды, но на переменах мне было некогда. Еще на первой перемене я договорился с военруком о предстоящем инструктаже, отобранных из старшеклассников, командиров отрядов для Зарницы. Сценария Зарницы я сам не знал, да и не хотел знать. От попыток привлечь меня, хотя бы к судейству отговорился кое-как. Вот еще, игры в войну на себя вешать! Есть Совет пионерской дружины и пионервожатая — внештатник. Хватит. Пообещал быть сегодня на стрельбе.

Потом на переменах ко мне потянулись комсорги классов со списками, а кто и с кандидатами в командиры. Всех отправлял на… инструктаж к военруку и ознакомление со сценарием Зарницы. Удивило, что некоторыми командирами были выбраны девчонки.

— Вероятно, у комсорга авторитета не хватило привлечь ребят, — догадался. Конечно, есть девчонки, способные дать фору пацану, но не в военной же игре. Наконец, на третьей перемене ко мне подскочила возбужденная Светка Воронкова с подружкой и затараторила:

— Согласны! И желающих много, даже не знаю, что делать? — выпалила на бегу.

— Так, стоп! Кого выбрали ответственным? — торможу этот шквал эмоций.

Наутро, объявил родителям, что в школу не иду. Дела! Мама попыталась возмутиться и выяснить причину. У нее пунктик — нет никакой уважительной причины для пропуска учебы или работы. Нытье про головную боль, температуру, боль в животе — не прокатит. Наверное, только госпитализация в больницу заставит ее смириться. Заявление о том, что директор школы в курсе моих дел и поддержка отца заставили ее смириться.

— Совсем большой стал, — то ли огорчилась, то ли констатировала она.

На автовокзале купили билеты на ближайший рейсовый автобус, следующий в нужном нам направлении. Через некоторое время мчались мимо заснеженных полей и лесов за приключениями. Я не знал, где нам выходить (ведь карт Гугл нет), поэтому пришлось просить водителя остановить в нужном месте. Остановившись на безымянном перекрестке, он махнул рукой в нужную нам сторону. По не наезженному, заваленному снегом зимнику пришлось идти до нужной нам деревни около часа.

Издалека, на возвышенности среди деревьев увидели темную от времени постройку с разрушенной верхней частью. Наша цель! Пришлось часть пути пройти по сугробам. От старой, почерневшей от времени деревянной церкви остались стены с частью кровли.

Главная дверь оказалась на замке. Следов возле церкви не было. Пошли вокруг постройки, продираясь через кустарник, какой-то мусор, сугробы. Обнаружили окно с оторванной кованой решеткой. Решили проникнуть внутрь через него. Использовав Фила в качестве опоры, залез внутрь. Принял наше имущество и помог Филу подняться ко мне.

В первый день летних каникул проснулся сам. Конечно, отец не потрудился разбудить сына в каникулы.

«А зарядка? Я ведь не собираюсь себе давать послаблений», — мысленно возмущаюсь.

Глянул — за окном солнечный день. Натянул спортивные трусы, кеды, футболку Не хочу прохожих шокировать голым торсом, хотя стыдиться, вроде, нечего. И помчался привычным маршрутом — туалет, железнодорожная ветка, турник с брусьями.

Пока бегу планирую сегодняшний день. Вчера, после свидания с Маринкой, обрадовал ребят, сообщив о предстоящей поездке в Москву. Фролу сообщил тоже еще вчера. (Сегодня-завтра надо его ждать). Предполагаю, что сегодня явится Ухналь от деревенских ребят. Сейчас надо идти в школу на организационное собрание участников турпохода. С завтрашнего дня у Михалыча традиционные соревнования по футболу «Кожаный мяч» между командами школ города. Продлятся декаду. В этот же период нам с Михалычем необходимо подготовить имущество для похода, затариться продуктами и оформить какую-то документацию. Состав команды определен, вроде. Ладно, меня это мало интересует. Важнее предстоящая поездка к Соломонычу. Помимо икон, к нему надо везти песни. Если не встречу в школе Евгению Сергеевну, придется звонить Павлу и признаваться в интересе москвичей к «моему» творчеству. В каком виде демонстрировать песни? На кассете? Тогда надо искать чистую импортную кассету и записывать. Отечественными кассетами только магнитофонную головку импортной магнитолы гробить. Петь своим голосом? Проще. Тогда, вероятно, нужны будут тексты с нотами. Хватит ли времени у меня на все это? Пусть тогда Стас с Филом иконами занимаются, а я только песнями.

Подбегая к подъезду, вижу на лавочке Серегу Иванайнена. Тоже «турист». По пути в школу на собрание зашел за мной. (Придется обойтись без завтрака). По-видимому, время уже поджимает. Когда часы куплю?

Встреча с приблатненными в конце весны имела неожиданное продолжение. В субботу на пороге моего сарая неожиданно появился озабоченный Рыга. Обычно он старается выглядеть солидно, значимо и невозмутимо. Как будто в жизни все повидал и все знает! Неторопливо разговаривает с равными. Со своими и прочими снисходительно цедит слова.

— Серый! С тобой хотят встретиться уважаемые люди, — торопливо забубнил он вполголоса. — Пойдем! Ну, пожалуйста! Таким людям не отказывают!

«Куда делась обычная Рыгина значительность и невозмутимость?» — мысленно удивляюсь.

Я кажется, понял. Рыга в своих кругах растрепал про мой миниконцерт в поселковом сквере в конце мая. А сейчас проявил интерес к моему «творчеству» кто-то важный для него. На всякий случай интересуюсь:

— Зачем?

В понедельник сводил Таньку к Рулю. Там, после возни на диване, когда валялись голые и расслабленные, подвергся настоящему допросу:

— Почему ты, гад такой, столько времени избегал меня? Скажи правду — чья это квартира? Что у тебя с Маринкой? У тебя с ней серьезно? Ты новые песни написал? В походе петь будешь?

Я даже растерялся от потока вопросов и упреков. Потом она призналась:

— Сволочь ты, Соловьев! Всю душу вымотал. Чего я только себе не напридумывала? А еще девчонки шепчутся — Соловьев Маринку Белову везде танцует — в школе, в клубе, дома и в разных позах. Даже видели вас в Березках за линией.

Я смеюсь, а она неожиданно заплакала и отвернулась. «Вот это да! Танька ли это? Или это игра? Никогда бы не подумал, что хитрая и расчётливая Белянина (как я думал) способна плакать из-за чувств», — растерялся.

Еле допёрли многочисленные свертки до вокзала. Снова обшарпанный и вонючий плацкартный вагон. Теперь нас трое. Стаса предупредил, что ему придется ожидать нас на улице во время продаж-покупок, так как люди, с которыми нам приходится общаться против новых лиц. Стас понимающе кивнул. Фил — заметно обрадовался. По приезду сохранил наши билеты на всякий случай. Ребят предупредил, чтобы не дергались при встрече с милицейским патрулем. Часть груза пришлось оставить в камере хранения.

Соломоныч искренне обрадовался, увидев нас. Сразу вызвонил Аду Антоновну. Я посмотрел на Юрку.

— Мне что, выйти? — догадался он.

Киваю.

— Я тебя потом позову, — обещаю.

Подготовка к походу шла полным ходом. Когда стал вникать, схватился за голову, стоило только почитать методические рекомендации для руководителей походов. На месте Михалыча, положа руку на сердце, я бы отказался. (Сужу с позиций будущего юриста). Если вдумчиво разбираться, то практически мы все пункты инструкции нарушили. Штатным медиком назначили Ленку Андронову, так как у нее мама работает в железнодорожной больнице. (Вполне логичный выбор!) Ей вручили сумку санинструктора и повязку с крестом. Естественно медосмотр перед походом никто не проходил. Тренировочный поход на один-два дня не делали. Проигнорировали другие мелочи, из-за которых при расследовании, в случае ЧП всем организаторам светило потерять должность или грозила статья. Михалыч — пох…ист?

Постарался выкинуть все из головы, так как помнил, что все обошлось и все вернулись домой в конце месяца здоровые, довольные, только усталые. При распределении груза между членами команды, естественно оказалось, что всем ребятам кроме своего рюкзака придется нести еще один или два крупных баула или свертка. Мне досталась палатка, не считая части общих продуктов в рюкзаке. Полученные в спортзале завода палатки, пришлось чинить и искать недостающие растяжки (веревки). Рассматривая схему маршрута на кальке, пытаюсь склонить Михалыча, проигнорировать часть намеченного маршрута. Из будущего помнил, как все измучились в начале похода, проходя второй отрезок пути.

Район у нас болотистый или лесисто-болотистый. С укрупнением колхозов, многие деревни оказались заброшены. Территория обезлюдела. Соответственно старые дороги заросли или пропали, мосты, переправы или дамбы разрушились. Не зря татаро-монголы в наших краях были когда-то зимой. По одной из гипотез — они не смогли дойти до Новгорода из-за начавшейся оттепели. (Зимы не хватило!)

Михалыч легкомысленно отмахнулся от моего предложения. Наш план похода предусматривал движение по берегу Волочи, одной из основных рек нашего района от истока до границы района. Практически, это было не реально, если только не плыть по воде. Многочисленные леса, притоки, ручьи, примыкающие к реке озера и болота, не позволили бы идти по бережку. Поэтому Михалыч наметил реальный маршрут, появляясь и отмечаясь на берегу Волочи в определенных местах. Подобному варианту движения способствовало то, что река на территории нашего района делала три большие петли. Начинаясь на северо-западе района, река петляла по территории, отклоняясь то к востоку, то к югу, снова к востоку, поворачивала к западу и уходила за границу района на севере. В задачу похода входило обязательное посещение исторических мест и достопримечательностей на берегу реки.

Свою гитару брать в поход я отказался наотрез. Девчонки подсуетились и выпросили гитару у Кузи, барабанщика школьного ВИА.