Ни с чем не сравнимая радость полета!

Быстрый, словно молния, «Мессершмитт» Bf-109B сверкнул на солнце прозрачно-хрустальным кругом воздушного винта. Новейший истребитель Третьего Рейха подставил нижнюю часть своих, будто бы обрубленных, с квадратными законцовками, крыльев солнцу, когда курсант выполнил «полубочку».

Пилот завис на привязных ремнях в перевернутом полете.

С высоты пятисот метров открывался изумительный вид на россыпь уютных, похожих на игрушечные, белокаменных домишек под красными черепичными крышами, городскую площадь с костелом еще прошлого века, развалинами старого замка на холме…

Но пилоту было некогда любоваться красотами — он выполнял комплекс фигур высшего пилотажа. За полетом кверху «брюхом» последовал целый каскад мертвых петель, «бочек», «иммельманов», виражей.

После полета Герман Вольф улегся под крылом своего непревзойденного «Мессершмитта» Bf-109B. Покусывая травинку, летчик задумчиво смотрел в небо. Нахлынули воспоминания…

Простенький планер, запущенный резиновыми жгутами-амортизаторами с пологого склона зеленого холма, паривший на высоте всего лишь пары сотен метров, стал для Германа первой ступенькой в небо.

Все случившееся с ним после поступления в Национальную школу четырнадцатилетний парнишка воспринимал как чудо.

И в самом деле, на что мог рассчитывать он, росший в несчастливые времена Веймарской республики? Герман начал работать с одиннадцати лет учеником сапожника, чтобы хоть как-то прокормить мать и двоих младших сестер.

Страна была разорена после Первой мировой войны, а западные капиталистические державы все требовали и требовали репараций.

«Der junge Adlers» — «молодые орлы» — так называли курсантов летного училища в пригороде Берлина — Гатове.

Жизнь их была беззаботна и весела — крепкая улыбчивая молодежь наслаждалась жизнью и небом, точно так же, как это делали и те, с кого они сейчас брали пример. Летчики Первого рейхсвера Освальд Бельке, Макс Иммельман, барон Манфред фон Рихтгофен. Как и небесные герои Первой мировой, нынешние «Der junge Adlers» были молоды и бесшабашны: они любили скорость и мощь, а на земле любили шампанское и девушек.

Они были полны грандиозных планов и торопились жить. Крылатая молодежь Третьего Рейха изменила даже немецкий язык. Появился так называемый «блицязык» — он нарушал основополагающие законы немецкого синтаксиса и грамматики, делал всякое нормальное слово резче и жестче. Это был агрессивный «блицязык», порожденный скоростью и стремительностью нацистских методов и вообще всего строя немецкой жизни с 1933 года. Главным лозунгом его была агрессия!

Немецкая молодежь была агрессивна и полна реваншистских настроений. Но было и еще одно различие — кроме баронов и графов, в Люфтваффе могли служить и простые парни, дети рабочих. Здесь главным был не титул, а острый глаз, твердость руки, умение сражаться и летное мастерство.

Всего этого Герману Вольфу хватало с лихвой. Отец всегда говорил: «

Ohne Schweiß kein Preis

! — Без пота нет награды»! И сын навсегда запомнил эту мудрую немецкую пословицу. Он стал мастером пилотажа, неплохо стрелял и, будучи отменным спортсменом, выдерживал большие перегрузки в полете.

— Как ты думаешь, Герман, скоро мы атакуем Польшу?

— Да уж скорее бы…

Герман Вольф и Дитрих фон Зальц с отцом сидели в небольшом и уютном ресторанчике «Zum Goldenen Hirsch»

[7]

на окраине Берлина. У офицеров был небольшой отпуск, и Дитрих решил познакомить друга со своей семьей. Они коротали последние дни уходящего лета, наслаждаясь покоем, солнцем и приятным баварским пивом.

— Вы правы, господа. Польша, получив независимость в 1918 году по Версальскому договору, сильно зарвалась! Она участвовала в дележе территорий, оставшихся после устранения Чехословакии с политической карты Европы. Поляки отхватили себе также и изрядную часть наших восточных земель вместе с Данцигом и сделали гарантией своих территориальных притязаний Британию и Францию. Фактически Польша стала «ненасытной гиеной Европы»! — Отец Дитриха, Карл фон Зальц, занимал ответственный пост в Рейхскомиссариате иностранных дел и был в курсе всех последних новостей на международной арене. — Наш канцлер уже стяжал себе славу нового «собирателя германских земель». После Аншлюса с Австрией, присоединения к Рейху Судетской области в бывшей Чехословакии на очереди — Восточные области, присвоенные Польшей. Но, поскольку польское правительство резко отвергает инициативы Германии по поводу Данцигского коридора, то, вероятно, вершить политику уже придется вам в полном соответствии со словами фон Клаузевица

[8]

.

Тройка «Юнкерсов-87» под командованием обер-лейтенанта Оскара Динорта вынырнула из молочно-белых клубов тумана и с ходу приземлилась на полевом аэродроме. Машины тут же зарулили в капониры под тень маскировочных сетей. Летчики и стрелки-радисты выбирались из кабин. А техники и механики — «der schwarze Männer»

[11]

— стали хлопотать вокруг стальных птиц.

Дитрих фон Зальц стащил с головы мокрый сетчатый шлемофон и подшлемник и закурил, едва отойдя от капонира со своей «штукой». К нему подбежал возбужденный Герман Вольф.

— Ну, как слетали?

— Ja, das ist gut. Das Ziel treffen!

[12]

— Сигареты есть?

Все началось как обычно — как до этого в Польше и во Франции, а до этого — в Испании. Серые предрассветные сумерки воскресенья 22 июня были наполнены гулом воздушных винтов и рокотом моторов. Волны «Хейнкелей-111», «Юнкерсов-88» и «Дорнье» Do-17 шли высоко над лесами, пограничной рекой, сонными городками и железнодорожными станциями.

Немного отставая от них, низко над деревьями проносились пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» с характерным обратным изломом крыльев.

Двухмоторные тяжелые истребители «Мессершмитт-110» Zerstorer тоже несли авиабомбы.

Сотни и сотни самолетов с черными крестами мешали июньскому солнцу взойти. Огромная страна, привольно раскинувшаяся на Востоке, досматривала свои последние предвоенные сны. Волна за волной накатывали самолеты Люфтваффе с небес на спящие города великой страны.

Прикрывали всю эту армаду ударных самолетов верткие и скоростные «Мессершмитты-109». Десятки хищных стремительных ос кружились со всех сторон тяжелых «бомберов».

У Германа Вольфа — радость: встретил старого друга. Эскадрилья пикирующих бомбардировщиков III./StG-3 под командованием Дитриха фон Зальца будет базироваться рядом с их истребительным «штаффелем»! Так фронтовые дороги двух товарищей причудливым образом снова пересеклись.

Дитрих теперь уже майор, кавалер Рыцарского креста. Держится молодцом, а на висках — седина.

— Герман, дружище, рад тебя видеть!

— Дитрих, пошли ко мне в блиндаж, выпьем шнапса или русской водки!

— Да, точно! —

Ist der Wein im Manne, ist der Verstand in der Kanne

. — Вино в человеке — ум в кувшине.

Два истребителя Bf-109F стремительно неслись над лесом на предельно малой высоте. Желтые коки винтов и законцовки крыльев резко контрастировали с серо-зелеными пятнами камуфляжной окраски. На борту головного «Мессершмитта-109Ф», прямо под кабиной слева, был нарисован матерый волк, оскаливший клыкастую пасть и занесший когтистую лапу для удара. А на хвостовом оперении было нанесено несколько десятков «охотничьих меток» — свидетельств сбитых самолетов. С начала войны на Восточном фронте их стало гораздо больше.

Гауптман Герман Вольф сейчас занимался своим любимым делом — «свободной охотой». Здесь воевать было сложнее, чем во Франции, с ее заранее обреченными пилотами. Русские сражались яростно, но им не хватало выучки и новой техники. И тем не менее среди них попадались весьма опытные воздушные бойцы, которые и на старых истребителях, с изношенными моторами, были опасными противниками для его непревзойденного «Мессершмитта-109Ф».

В минуты крайнего напряжения воздушного боя Герман Вольф буквально «срастался» с машиной, чувствуя ритм работы двигателя «Фридриха». Боевой летчик-истребитель Люфтваффе переживал яркое и несравнимое чувство упоения воздушным боем. Радость, когда цель оказывалась в перекрестье коллиматорного прицела, и удовлетворение, когда смертельные светящиеся нити пронзали силуэт самолета-цели. Ради таких минут и стоило жить!

Сейчас целью пары «охотников» был полевой аэродром русских. «Мессершмитты-109Ф» вынырнули внезапно из-за зубчатой стены леса. На взлетном поле как раз поднимались в воздух истребители русских — новые, недавно поступившие в войска самолеты ЛаГГ-3. Под их крыльями были подвешены реактивные снаряды и бомбы, что делало эти и без того неуклюжие самолеты еще более неповоротливыми.

Вся последующая неделя прошла как в аду. Гауптман Герман Вольф вместе со своим «штаффелем» постоянно находился на острие удара. Русские отступали, их разгром был страшен — никогда еще Blitzkrieg не был так страшен, как в эти летние месяцы в России.

Вылетов на столь любимую немецкими летчиками-истребителями «свободную охоту» почти не было. В основном — сопровождение бомбардировщиков. Стальной вал, сметая все, катился на восток. Сколько жизней было перемолото в страшной мясорубке — трудно представить.

Эскадрилья гауптмана Германа Вольфа не выходила из боев неделями, а в день они выполняли по три боевых вылета. Русских самолетов в небе было мало, но сталинские летчики даже в меньшинстве нападали на немецкие бомбардировщики и истребители. Воздушные схватки были короткими, но исключительно яростными. После боевых вылетов пилоты едва могли выбраться из кабин своих «Мессершмиттов-109Ф».

Гитлеровские войска быстро продвигались в глубь территории Советского Союза, сметая на своем пути разрозненные и дезорганизованные подразделения Красной Армии. В одних местах красноармейцы сдавались в плен сотнями, а в других — яростно сражались до последнего патрона и последней капли крови. Последних было больше.

Наконец, изрядно потрепанная истребительная эскадрилья гауптмана Германа Вольфа добралась до нового места дислокации. На этот раз техники вместе с необходимым снаряжением и припасами добирались на автомобилях по разбитым немецкой техникой русским дорогам. И добрались изрядно потрепанные, все же между русским проселком и европейским шоссе была большая разница.

Разместились они в большом селе. Здесь было даже два кирпичных дома. Сейчас в одном из них размещался штаб истребительной эскадрильи. А другое капитальное строение забрали себе для тех же нужд офицеры пехотного полка.

В остальных хатах разместились на постой солдаты и офицеры Вермахта и Люфтваффе.

На дворе уже стоял сентябрь, и проблема расквартирования личного состава становилась все актуальнее. По утрам уже было прохладно, даже подмораживало, хотя днем жара стояла вполне себе летняя.

Однако Германа Вольфа сейчас интересовали другие заботы. Начались перебои с запчастями для истребителей и боеприпасами. И если во Франции обозы просто не поспевали за стремительно наступающими ударными группировками Вермахта, то сейчас против завоевателей играли просторы страны, широкая колея железных дорог и партизаны.