Бандит по особым поручениям

Седов Б. К.

Андрею Мартынову, русскому бандиту из Америки, дано поручение найти иголку в стоге сена – мальчика, двадцать лет назад затерявшегося на просторах России. Волею судеб мальчик является наследником миллионов, и американские боссы затевают вокруг него свою игру. Андрей выясняет, что на роль миллионера подходят два смертельных врага – мент и бандит, когда-то воспитывавшиеся в одном детдоме. Вступить в диалог с обеими враждующими сторонами, обойти ловушки, расставленные жадными американцами, завоевать любовь зеленоглазой Маши… и остаться в живых – вот задачка для русского американца!

ПРОЛОГ

– Ты меня правда любишь?

Он пожимает плечами и молчит.

Она, явно огорченная, трет ноги ладошками. От этих движений колготки на ее коленях то собираются в гармошку, то натягиваются, как резина.

– Так ты меня любишь или нет?

– Я еще не знаю, – отвечает он, глядя в сторону второго этажа рядом стоящего дома.

Часть первая

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РОДА МАЛКОFF

Глава 1

МИЛЛИОНЫ ДЛЯ НАСЛЕДНИКА

Вечер 16 июля 2003 года.

Молодой вице-президент посреднической организации «Хэммет Старс Аренум» Рой Флеммер пребывал в последние три недели в отвратительном расположении духа. Конец июня и половина июля поставили большой знак вопроса над его карьерой перспективного организатора. Бой Льюиса с Кличко срывался, и это был уже третий случай подряд, когда Флеммер ставил крап на репутацию «Хэммет Старс». Время шло, а встреча, назначенная на восьмое сентября, по-прежнему оставалась химерой. То Леннокс посчитает, что Кличко недостоин быть претендентом на звание чемпиона по версии WBC, то агенты Кличко Виталия сообщают, что у боксера повреждено плечо. Если так будет продолжаться до начала осени, то у Флеммера лишь одна перспектива – отправляться в Нью-Йорк и организовывать бои без правил среди шпаны в Южном Бронксе. Билеты на встречу уже проданы, а Льюис все капризничает. По всему Вегасу расклеены афиши, телереклама трещит от вставок, где хохол с черным смотрят друг на друга исподлобья, а Виталик никак не может найти массажиста, чтобы тот привел в порядок его левую руку. Директор Малькольм нервничает, публика беснуется, а он, Флеммер, сидит в приемной Малькольма и до сих пор не может дать ответ на вопрос: состоится восьмого сентября бой за звание чемпиона мира по версии WBC или нет?..

Зачем президент его вызвал? Чтобы уже в третий раз подряд сообщить о том, что, если бой не состоится, Флеммер будет свободен от каких бы то ни было обязанностей?

– Сондра, может быть, мистер Малькольм не приедет?

Не отрываясь от ноутбука, длинноногая красотка Сондра смотрит на Флеммера, как на неудачника, хоть и старается всячески это скрывать:

Глава 2

НЕ СУЙ ЛАПЫ В ОБЩАК!

Лес бушевал. Если бы посмотреть на него с вертолета, то вполне могло показаться, что это склоняется под вечерним ветерком степной ковыль. Перепуганные грибники и ягодники, воспользовавшись минутным затишьем успели уйти до того, как ветер стал срывать с них «москитки», плащи и панамы. Лес опустел практически полностью, и лишь один человек, Мойша, никуда не торопился.

Вообще-то его звали Алеша, однако это имя не могло существовать отдельно от уточняющего существительного. Никто бы не мог поручиться за то, что его звали Мойша. Во-первых, евреев с русыми волосами и голубыми глазами не бывает, во-вторых, в Вереснянске было много евреев, но никто никогда не видел среди них ни одного дурачка. А этот… Мойша и Мойша. Просто Мойша-дурачок. Что бы он ни делал, все шло вразрез с общепринятыми нормами поведения. Вот и сейчас: все из леса ушли, а Мойша, с корзиной, полной красноголовых мухоморов, остался.

Но пребывал он в одиночестве недолго. Через полчаса, после того как затрещал сухостой, в лес въехали две машины, которым здесь было нечего делать по определению. Тем, кто ездит на серебристом «Лексусе» и черном «Мерседесе», нет нужды делать на зиму заготовки. Такие, как они, уверены, что боровики и трюфели бегают по лесу, пока их не подстрелят, а земляника, несмотря на название, растет на деревьях. Поэтому Мойша удивился. Удивился настолько, что даже рассмеялся. Через минуту его смех прервался, и он поторопился упасть в высокую холодную траву…

Потому что над чужой болью он никогда не смеялся, зная, как она отвратительна и страшна. А тому человеку, что вывалился из черной, похожей на самолет, машины, судя по всему, было очень больно…

Глава 3

НАЙДИ ТО, НЕ ЗНАЮ ЧТО

Директор детского дома на улице Макаренко в Новосибирске был премилым человеком. Когда он писал письмо мэру, в котором описывал нищенское оборудование, жаловался на отсутствие компьютера, ремонта и фруктов для детей, то с нетерпением ждал ответа. Он и педагогом-то стал по той причине, что верил в людей, не подозревая о том, что обеспечение детских домов, школ и ветеранских учреждений происходит один раз в четыре года – перед выборами. Не знал, поэтому писал каждый год, а ответ получал лишь в ноябре. Причем это был не совсем ответ. После вскрытия конверта директору представлялось, что он все четыре года переписывался с кем-то другим.

«Не нуждается ли в чем-нибудь детский дом? – волновало градоначальника. – Как с оргтехникой? А с питанием?»

– Плохо с питанием, – терпеливо объяснял по телефону директор. – И с компьютером плохо, в том смысле, что с компьютером-то, возможно, все в порядке, просто его нет в детском доме. Крыша в мальчиковом отделении не ремонтировалась с того самого момента, когда ушел на пенсию Сергей Борисович Коломиец, то есть десять лет назад.

– Это мы поправим, – заверял за два месяца до выборов мэр. – Пора наконец-то обратить внимание на стариков и детей, ибо по уровню благополучия именно этих двух категорий судят о ситуации в городе и стране в целом.

И, что свойственно всем мэрам, свои обещания выполнял. В период с начала ноября до Нового года. Потом директорские письма опять уходили в Новую, судя по всему, Зеландию, а по телефону, когда у детей изнашивалась одежда, секретарь милым голосом объясняла, что мэр на совещании. В Москве… У губернатора… На аварии водопровода на улице имени Дуси Ковальчук… Одним словом, не до одежды.

Глава 4

ЧТО СКАЗАЛ ПОКОЙНИК

Коломиец. Сколько лет ему сейчас? Восемьдесят? Не хочется думать о том, что происходит с памятью в этом возрасте. Неужели придется переписать всех, двадцать две фамилии, из списка выпуска восемьдесят восьмого года? А потом по одному вычеркивать: умер, азиат, группа крови не совпадает… У кого-то, возможно, родители живы, просто родительских прав лишены… Сколько же времени на это уйдет? Ох, беда…

Кто мог подумать, что возникнет такая лажа с детдомом? Нужно связаться с Флеммером, сказать, что ситуация осложнилась. Следует и вопрос о гонораре пересмотреть. Пять – десять процентов к оговоренной сумме вполне приемлемо. От их миллионов не убудет.

Дом на Станиславского Мартынов нашел быстро.

Здрассьте, лонца-дрица гоп-ца-ца…

«Северное сияние»…

Глава 5

МЫ ГУЛЯЕМ РУКИ В БРЮКИ…

Настроение не поднималось. Даже Вика Соловьянинова, которая пела для Ромы, только для Ромы, и ни для кого больше, Вика, казавшаяся раньше идеалом женской красоты, теперь раздражала и не вызывала никаких эмоций.

Гул, Крот и Фома сидели в глубине ресторана и разговаривали о делах. Гул смотрел на Вику, Вика пела и смотрела на Гула, Фома крутил шары и рассматривал троих приезжих, разогревшихся до состояния безобразия, а Крот, занимающий в коллективе статус главы администрации, проводил короткий пресс-релиз.

– Вчера Халва, как мне донес источник, вызывающий доверие, опять публично заявил на рынке, что отныне все меховые ряды будут башлять именно ему. Второе…

Как будет выглядеть разговор, все прекрасно знали. По этой причине они и зашли в этот ресторан в спортивных костюмах. Правда, о том, что Роман Гулько хочет «поговорить» с Гари Халсановым, не знал никто из остальных посетителей, потому как, если бы знали, то постарались бы от этого места удалиться как можно дальше.

– Вчера видели Хорька, – продолжил селекторное совещание Крот. – Он опять заходил в ломбард и от твоего имени забрал на реализацию «цацек» на пятьдесят тысяч.