Тамара, проданная дядей в гарем криминального авторитета, откуда она попала в зону, совершает дерзкий побег. Теперь у нее новое имя — Виктория Энглер. Цель ее жизни — месть. Месть за родителей и за сломанную жизнь. Обидчикам Тамары суждено испытать на себе то, что пережила она. Не время для любви — время для сладкой и страшной мести!
ПРОЛОГ
То, что за ней тащится «хвост», она заметила только сегодня. И сразу же поняла, что это продолжается уже на протяжении нескольких дней. Просто раньше она не обращала внимания на то, что в зеркалах заднего вида иногда появляются то старая зеленая «Нива», то красный «фольксваген пассат», то черная «Волга». Те, кто вел ее все это время, были знатоками своего дела, умело выдерживали максимально допустимую дистанцию и использовали самые незаметные, самые распространенные модели машин, каких сейчас тысячи на российских дорогах. Вот только их автопарк оказался небезграничным, и красный «пассат» в конце концов намозолил глаза.
«Никак мы уже встречались? — симпатичная девушка с черными, распущенными по плечам волосами, сидевшая за рулем темно-синего „форда скорпио“, скосила глаза в панорамное зеркало, рассматривая „фольксваген“, остановившийся позади ее „форда“ на светофоре. Она недовольно поморщилась. — Два дня назад именно на этом же перекрестке. Красный „пассат“, дожидавшийся зеленого света позади меня и ярко мигавший оранжевым габаритом, готовился к правому повороту. Я тогда тоже собиралась направо. Я всегда здесь сворачиваю направо.
И вот теперь ситуация один к одному.
Дежа вю.
А это не есть хорошо.
I
ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР
15 сентября 1999 г. 20-00 — 20-30
—
А ты разве от этого надутого кочета ожидала чего-то другого? — заразительно хохочет Тамара и, втопив в пол педаль газа, отправляется на обгон вереницы из трех длинных фур с финскими номерами. Встречная «Волга» начинает испуганно мигать нам дальним светом. — Не киксуй, успеваем! — Стрелка спидометра радостно убегает за отметку «180», а Томка, успешно завершая обгон и под самым носом у обосравшейся «Волги» возвращаясь в свой ряд, продолжает спокойно лить реки дерьма на решившего кинуть меня в Гибралтаре Андрея. — Иначе он просто не может! У него это в крови! Это выделено курсивом в коде его ДНК — то, что он супер, а остальные подстилка, по которой ему суждено прошагать к богатству и славе…
— Тамар, не гони. Сколько раз говорить!
— Сколько раз отвечать: иначе я не умею! — привычно парирует моя боевая подруга и продолжает распространяться на тему Андрея, к которой ее язычок как прилип еще час назад, когда она встретила меня в аэропорту, так и не отлипнет уже до самого вечера. И дай господь, чтобы это не продолжилось завтра. — Давно пора серьезно померковать, как нам избавиться от этой крысы, которая себя уже давно изжила…
Я слушаю Тому вполуха, а сама размыигляю о том, что мерковать уже поздно. Насчет Андрея у меня всё давно решено. Теперь остается лишь действовать, притом, в режиме острейшего дефицита времени — настолько стремительно, насколько это возможно!!! Опоздаю я, и… страшно подумать. Опережу Андрея хоть на чуть-чуть, и ему ничего не останется, кроме как занять мою сторону и при этом смириться с гордыней и положением подчиненного.
Тамара не видит того, чего вижу я, и она не права, утверждая, что Андрей себя изжил. Не-е-ет, не изжил, и, более того, я в нем сейчас очень нуждаюсь. Несмотря на целый букет омерзительных качеств, этот форшмак при умелом с ним обращении способен приносить огромную пользу. И в первую очередь там, где дело касается концерна «Богатырская сила», 51% акций которого принадлежал ныне покойному Василию Сергеевичу Богданову, а теперь по иронии Судьбы вполне официально перешел в мои руки. Словно эту сволочь Судьбу замучила совесть, и она вдруг решила вернуть мне должок за восемь кошмарных лет, которые, как «царской водкой»,
ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ПОМОЩНИЦА)
1999 г. Август
Паршивый денек!
И
вовсе
не потому, что с низкого, казалось бы, готового в любой момент придавить к земле неба, вот уже вторые сутки, ни на минуту не прекращаясь, моросит мелкий дождик.
И
даже
не потому, что в промозглом, пропитанном влагой воздухе уже отчетливо ощущается запах тлена, запах надвигающейся осени. А осень
(тем паче, зима)
— это такая отрава!
И,
конечно же,
не потому, что закончился безмятежный месячный отпуск и пора «выходить на работу». Заниматься делами. Наживать геморрои. Снова бродить по краю обрыва, рискуя в любой момент сверзиться в пропасть.
Всё куда проще:
ГЕРДА
С той памятной ночи, когда мы с Дианой подкрутили ланцы
[27]
из Новомосковска, оставив у себя за спиной, ни много, ни мало, шестнадцать жмуров, всё срасталось для нас столь беспроблемно, как это случается разве что на последних страницах криминального чтива со счастливым концом. Вот только и я, и Диана — не блаженные ж дуры — осознавали, что для нас это все не конец, а только начало… Ну, продолжение… Позади оставили многое — впереди уготовано больше в тысячу крат. Мы прошли всего-навсего первый круг Дантова ада, и перед тем, как вступить во второй, наша жадная на послабления жизнь нежданно расщедрилась и отщипнула для нас короткую, но, несомненно, заслуженную передышку.
Всё, как нельзя лучше. Всё супер. Всё гладко и сладко. Навечно бы так'.
…Еще в Новомосковске Дину-Ди за рулем «Форда-Транзита» сменил Андрей, и лишь один-единственный раз перед Тулой его тормознули легавые, лениво проверили документы, а на нас, затаившихся в темном салоне, вообще не обратили никакого внимания. В Туле «Транзит» был оставлен на одной из стоянок, а мы втроем, потратив на ожидание всего сорок минут, удачно вписались в подвернувшийся во внеурочное время питерский поезд.
За себя с документами на Викторию Энглер я тогда не беспокоилась ни на грош, за Андрея — тем более, но вот беспаспортная Диана… А ведь у нас на троих из багажа была лишь одна полупустая спортивная сумка. На фоне нагруженных неподъемными сидорами и реечными ящиками с фруктами загорелых курортников мы бросались в глаза, будто нудисты в мечети во время намаза.
Короче, до первого мусора.
