Захватывающий боевик об основателе Русского государства, который был не скандинавом, как утверждают норманисты, а славянином. Художественная реконструкция самого загадочного периода родной истории – героической и кровавой эпохи князя Рюрика.
За бессмертную славу, за власть, за великое будущее всегда приходится платить большой кровью. И Князь-Сокол расплатился с богами сполна. Вся его жизнь – жестокая схватка с судьбой, беспощадная война с заклятыми врагами Руси – саксами и данами, дальние походы во главе дружины славянских викингов. Ради своего предназначения, ради будущего Русской земли Рюрик не щадил ни врагов, ни друзей, ни самого себя. Только так вершатся великие дела и рождаются великие державы…
Бодричи – племя соколов
I
Славянское племя бодричей (ободритов) в IХ веке проживало на Южном берегу Балтийского моря. На северо-западе оно граничило с Данией, а на западе – с германским племенем саксов. Между бодричами и саксами веками велись войны, удача склонялась то в одну, то в другую сторону. Но в 804 году Карл Великий покорил саксов и присоединил их к своей империи; теперь за ними стояла могучая Франкская держава, и бодричам все труднее и труднее было сдерживать натиск извечного врага. Но в тяжелые моменты на помощь спешили родственные славянские племена: поморяне, лютичи и поляне, выручали далекие новгородские словене. Новгородскую дружину приводил князь Гостомысл. Во время одного из походов взял он с собой дочь Умилу, которая вышла замуж за князя бодричей Годлава; у них родились три сына – Рерик, Синеус и Трубор.
В 808 году князь Годлав от купцов, бывших в те времена у всех народов добровольными разведчиками, получил известие, что саксы в союзе с датским королем Готфридом готовятся к набегу на землю бодричей. Он тотчас послал гонцов к старейшинам родов о присылке вооруженных отрядов, обратился с просьбой о помощи к поморянам, лютичам и полянам, к своему тестю – новгородскому князю Гостомыслу, а сам взялся за подготовку к отражению нападения германцев. В первую очередь надо было усилить крепостные сооружения племенной столицы Рерика. Часть горожан взялись углублять ров вокруг города, другие стали поправлять крепостную стену: стена с западной стороны совершенно прогнила и требовала замены.
Годлав сам руководил этой работой. Сначала растащили старые бревна и разбросали землю. Затем новый дубняк, обрубленный, ошкуренный, уложили рядом друг с другом, связали поперечными балками и завалили землей, которую утрамбовали, а с внешней стороны завалили большими камнями. Подобным образом разместили второй ряд, но только бревна расположили поперек предыдущих. Так возводилась вся постройка, пока стены не достигали надлежащей высоты. Это сооружение имело довольно приятный и разнообразный вид, но, главное, было надежным укрытием, так как от огня защищалось камнями, а тараном невозможно было ни пробить стену, ни вытащить отдельные бревна.
Гостомысл во время одного из посещений племени бодричей рассказал, что восточные славяне строят городские стены по-иному. Они сначала изготавливают срубы, ставят их плотно друг к другу и засыпают землей. И тут же добавил, что хоть стены они воздвигают быстрее, чем бодричи, но получаются они не такими надежными: их легко поджечь, разбить тараном, а порой они сами разваливаются из-за ветхости. Так, однажды на его глазах вышел презабавный случай: во время обороны одного из городов бревна обвалились, и земля потекла в ров вместе с людьми и оборонительными машинами. Нападавшие подумали, что против них была применена какая-то хитрость, и в панике дали деру… Вместе с новгородцами посмеялись тогда бодричи над незадачливыми вояками, но все единодушно решили, что хоть и большего труда требует возведение стены поперечными рядами, но она гораздо надежнее новгородской. Чтобы крепостное сооружение обвалилось само собой, такого просто быть не могло!
II
Мудрый старец Гостомысл, приведший новгородское войско к городу Рерику, находился к глубоком раздумье. Обозревая боевое поле, он видел, что достаточно отдать ему приказ о наступлении, как объединенное германское войско будет уничтожено совместным ударом защитников столицы и новгородцев; немногим удастся вырваться из плотного кольца. Но спасет ли эта победа бодричей от будущих нашествий западных соседей, принесет ли она мир на эти земли? Скорее всего, нет. Оправившись от поражения, враг снова будет собирать силы для того, чтобы отомстить за неудачу и взять верх над бодричами. Не сможет уже Гостомысл помочь родственному племени в другой раз. Ему уже восемьдесят лет, жизнь на исходе, а те, кто придет ему на смену в Новгороде, едва ли станут так болеть за далекое славянское племя. Тогда едва ли оно выстоит против мощного противника…
Он, Гостомысл, провел много войн, участвовал во многих битвах, одержал много побед, испытал и горечь поражений. В этих войнах он потерял своих четверых сыновей, у него не осталось наследников и на нем прерывается династия новгородских князей. Видно, после него будут править страной избранные народным вече посадники. Вот только что ему сообщили о гибели Годлава, князя бодричей и его зятя: да, даже победы не несут только одного счастья и удовлетворения, они обязательно сопровождаются невосполнимыми потерями, и Гостомысл к концу своей жизни пришел к убеждению, что лучше всякой войны, всякой громкой победы бывает только достигнутый переговорами полюбовный мир. Он, как правило, вел к длительному спокойствию, к процветанию страны, улучшению и так нелегкой жизни народа. А война разжигала новую войну, победа разжигала у противника ярость и желание отомстить за горечь поражения, и все это вело к новым бесконечным войнам. Так стоит ли и сейчас заканчивать далекий поход кровавым сражением?..
Полулежа в походном возке, он слабым мановением руки подозвал к себе боярина Оногаста, приказал:
– Пошли к противнику воина с предложением переговоров. Пусть он пригласит ко мне короля Готфрида и кенига саксов Ходо.
Боярин кивнул головой, тотчас исчез. Прошло довольно длительное время, наконец Оногаст подъехал к князю и проговорил:
III
Гудело и волновалось народное вече столицы бодричей города Рерика. Присутствовали одни мужчины, при оружии. Большинство пришло прямо с крепостных стен, их лица еще дышали недавними сражениями.
На помост вышел посадник Мечислав, поднял руку, успокаивая присутствующих. Его не слушались, волновались, выкрикивали:
– Почему с германцем замирились?
– Зачем ворогов выпустили?
– Кто запретил расправиться с неприятелем?
IV
Минуло семь лет. Между саксами и бодричами все эти годы царил мир. Но с юга на них часто нападали воинственные тюринги. Расположенные на границе Франкского государства, они вели себя вольно, не подчинялись парижским властям и совершали неожиданные набеги на земли саксов и бодричей, грабили, разоряли, поджигали, уводили пленных и скрывались в своих лесах. Оборонительные меры – строительство лесных засек, линий сооружений из частокола и крепостей – не давали результата. Тогда в Рерик прибыл герцог Ходо и начал переговоры с Дражко.
– Надо примерно наказать распустившихся тюрингов, – говорил он, объедая вкусную кость оленины и запивая вином. – Пора от обороны перейти в наступление, послать в их земли объединенное войско наших племен.
– Я тоже об этом думал, – изменив своей привычке переспрашивать, вежливо отвечал Дражко. – Мои войска хоть сейчас готовы к походу.
– Мне тоже не надо готовиться долго. Думаю, через месяц мы сможем выступить.
– Свои войска я сначала поведу вдоль реки Лабы, а потом на границе Тюрингии мы встретимся.
V
Столица саксов расположилась посреди дремучего леса, все укрепления и здания в нем были сплошь деревянными. Городок маленький, скученный, казалось, дома и дворцы налезали друг на друга, по узким кривым улицам с трудом могла проехать телега, и возникало совсем безвыходное положение, когда встречались их две: ни разъехаться, ни повернуть назад. После брани и долгих препирательств приходилось коней выпрягать, а тележки толкать вручную до ближайшего переулка.
Приезду Рерика Уто сильно обрадовался, выбежал на крыльцо, обнял и повел в свои покои. Во дворце происходила суета, слуги собирали Уто в дорогу. На другой день кортеж двинулся в сторону Балтийского моря. Чем дальше отъезжали от столицы, тем больше чувствовалось разорение: здесь огнем и мечом прошли викинги.
– Датские викинги облюбовали Англию, там они полстраны превратили в пустыню, – говорил Уто. – А в наших краях свирепствуют скандинавские норманны. Приплывают на кораблях, высаживаются десятками тысяч, грабят и разоряют все подчистую. Пока от гонцов получим известие об их прибытии, пока соберем войско, их и след простыл. Не успеем домой возвернуться, как прибывает новая банда грабителей, и все повторяется сначала. Даже франкские короли не в состоянии справиться с ними. Мой отец участвовал во многих походах Карла Великого и рассказывал один эпизод его войны с викингами. В 810 году датский король Готфрид прибыл на 200 судах в Фрисландию
[3]
, ограбил все прибрежные острова, сжег город Гронинген, обложил местное население данью в 100 фунтов серебра. Узнав об этом, Карл Великий поспешил со своим войском на север, но Готфрид уже бежал, прихватив награбленную добычу. Тогда император повелел везде по побережью закладывать укрепления, распорядился во всех гаванях строить корабли, потому что в одном только сильном и хорошо снаряженном флоте он видел безопасность и защиту своих северных территорий от нападений викингов.
– С Готфридом у меня особые счеты, – помрачнев, проговорил Рерик. – Вообще Дания сейчас главный враг славян. Я слышал, что жители острова Руяна
– Как видно, островитяне и защищают вашу страну от нашествия морских пиратов!
Славянские викинги
I
Собиралось народное вече в Арконе, главном городе острова Руяна, расположенного возле Южного побережья Балтийского моря. Все уже знали по какому поводу: допускать пришельцев в свое вольное братство морских воинов или отказать им в приеме? Многие старались влиться в боевое товарищество, но не всякого брали.
По обычаю шли с оружием – заморскими мечами в богато инкрустированных ножнах, добытых в далеких походах, или пиками. Разодеты были на славу. Штаны из дорогих византийских тканей, рубашки из китайского шелка, сапоги и башмаки сафьяновые, с вплетенными в них разноцветными ремешками и шнурками; на головах – разноцветные, в пестрых рисунках платки, повязанные особым образом на затылке. И украшения под стать одежде: на руках золотые браслеты, на шее – ожерелья из дорогих камней, на пальцах – кольца и перстни, в ушах – серьги. Многие были навеселе. На пути стояли продавцы пива, вина. Зазывали:
– А вот пиво – последнего разлива, с лещом и вяленым морским окунем!
– Вино! Вино! Французское, итальянское, испанское!
Останавливались, пили кружками, заграничными бокалами, приглашали друзей:
II
К весне по заказу Рюрика были построены двенадцать военных кораблей. Свой он назвал «Соколом», в честь родного племени бодричей, на мачте его поднял флаг с изображением стремительно летящего сокола. Маленькая частица утраченной родины.
В апреле, совершив богослужение в храме Святовита, вышли в море. Небо было затянуто мглистой пленкой, солнце еле-еле пробивалось сквозь нее, разливая в пространстве ровный свет. А море спокойное, тихое, точно разлитое молоко. Так тихо, что пролетит чайка, коснется лапками воды, и по ней разбегаются круги. Плавают маленькие льдинки, по-видимому, с севера забредшие в эти края; издали они похожи на белых лебедушек. А порой кажется, что это не судно движется, а льдинки плывут по течению, будто по реке в весеннее половодье.
Но воинам такая погода не очень по сердцу. Приходится садиться на весла и грести. Часто менялись, но все равно далеко не ушли. Ночь пришлось простоять. Только перед восходом подуло с севера, в темноте развернули паруса, корабли ходко побежали по мелким волнам.
Когда взошло солнце, увидели: прямо перед ними, пересекая им путь, двигалось с десяток военных кораблей. Но кто они – датчане или норманны? Рюрик на всякий случай дал команду: приготовиться к бою!
Суда сближались. Вот уже стали видны островерхие шлемы воинов. Значит, норманны, жители Скандинавии. Даны носили плоские шлемы. Рюрик дал отбой. Разошлись, помахав руками друг другу в знак добрых отношений. Нет взаимной вражды у бодричей и норманнов.
III
В Арконе выяснилось, что все корабли Рюрика, за исключением одного, прибыли в порт и дожидались своего хозяина. Только одно судно или погибло в шторм, или было захвачено морскими пиратами. Встреча была радостной, гуляли несколько дней. Потом Рюрик пошел к Влесославу, стал говорить с нам один на один.
– У меня нет никакой возможности вернуться на отцовский трон, – как давно продуманное и выношенное временем, изложил он посаднику. – Не потому, что Дражко хорошо правит страной и народ им доволен. Нет. Просто прекрасно понимаю, что мое появление в Рерике тотчас вызовет войну с саксами. Саксы никогда не простят мне обиды, а теперь и убийства Уто. Я не хочу ценой страданий своего народа возвращения к власти.
Влесослав слушал его не перебивая.
– Но я не только бывший князь бодричей, но и внук новгородского князя Гостомысла. А сейчас в Новгороде междуцарствие. Власть в руках посадников, которые являются игрушкой в руках отдельных объединений бояр и купцов. Мне бы хотелось восстановить княжескую власть в городе. Я многое повидал, многое узнал. Я бы предложил свои методы управления страной. Укрепил бы государственную власть, сделал более боеспособными войска…
– Что тебе от меня требуется? – перебил его Влесослав.