В глубине караулки под абажуром, опершись локтями на стол, сидел бригадир Ле Мейо. Он храпел. В тусклом свете ночника издалека были видны только его усики. Каска сползла на глаза, и под ее тяжестью голова бригадира клонилась вниз… Он еще пытался удержать ее… Он пытался бороться с дремотой… Самое время звонить…

Я долго ждал перед решеткой. Решеткой, по очертаниям которой можно было только догадываться об истинных размерах этой чугунной громадины из страшных пик, торчащих в кромешной тьме.

Я держал в руке дорожное предписание… Время прибытия в нем было указано.

Часовой, стоявший в будке, сам толкнул дверь прикладом. Он крикнул внутрь:

– Бригадир! Это волонтер!

Это была история полкового обоза, которым в 1914 году командовал старший унтер-офицер. Около сотни человек с полковым имуществом, разношерстным вооружением, блуждают по дорогам, следуя наудачу за передвижениями своего полка. Вскоре отряд теряет связь с полком. И попадает в хаотический водоворот армии, вынужденной то наступать, то отступать в пылу сражения. Дезориентированные, измотанные, оставшиеся без руководства, без снабжения, без разведывательных данных, эти солдаты в нескончаемом марш-броске постепенно теряют человеческий облик; пьют, играют, мародерствуют; все это заканчивается тем, что они взламывают доверенную им полковую кассу. Командир, будучи не в силах противостоять коллективному разврату, предается ему наравне со всеми, но в конце концов приходит в чувство. Он слишком поздно осознает неприятное положение, в которое сам себя поставил, и всю меру лежащей на нем ответственности за эти преступные нарушения дисциплины и законов военного времени. Унтер-офицер обесчещен!.. Он понимает, какой позор и какое наказание его ждут, если когда-нибудь ему придется ответить за безрассудное поведение своих людей перед высшими чинами. Обезумевший, отчаявшийся, он бросает их на самые опасные участки боевых действий; с поникшей головой ведет людей, лошадей, фургоны напролом, в гущу сражения, где все гибнут…