Книга четвертая
1911 г.
«И тем не менее грядет революция!»
Тринадцатого марта тысяча девятьсот одиннадцатого года в Берлине, на одной из конспиративных квартир главного правления Социал-демократической партии Польши и Литвы, Роза Люксембург собрала экстренное совещание своих ближайших сподвижников — товарищей Дзержинского и Тышку; от большевиков был приглашен товарищ Иван.
— Товарищи, в России только что грянул правительственный кризис, — сказала Люксембург. — Либкнехт позвонил мне утром: видимо, завтра следует ждать начала газетных спекуляций. Поскольку все в России происходит тайно, гласность — фиктивна, инспирирована; выводы — сумбурны, ибо общественность не умеет еще отделять злаки от плевел, нам следует помочь здешнему общественному мнению. Чтобы журналисты — не только в Берлине, но и в других европейских столицах — смогли более или менее верно ориентироваться в русском политическом море, надо, по мнению Либкнехта, провести пресс-конференцию. Либкнехт назвал товарищей Юзефа, Вацлава, Юлиана, Ивана, Лео и Максима. Есть другие мнения?
Не было, понятно.
Товарищ Юлиан отправился в Вену и Краков, Вацлав — в Швейцарию, Максим — в Скандинавию, на встречу с Ганецким, — к мнению скандинавской прессы прислушивались, полагая, видимо, что близость Финляндии придает стокгольмским и норвежским газетам максимум достоверности; Роза оставила за собою оперативную связь с Международным Социалистическим Бюро, Лео — с правлением немецкой социал-демократии и редакцией «Форвертс».
Обида. 13 марта 1911, вечер
(Генерал Дедюлин)
Человеком, ставшим ныне ближе всех к царю, был дворцовый комендант, генерал-лейтенант Владимир Александрович Дедюлин, боготворивший свою жену Елизавету Александровну не только за ангельский характер и красоту (в ее сорок семь лет седина лишь подчеркивала свежесть лица и детские ямочки на щеках), не за восхитительное, никогда не изменявшее ей чувство юмора, но за то — в основном, — что была она из рода легендарного генерала Дохтурова, друга Дениса Давыдова. Именно отсвет славы героя Отечественной войны, павший на Дедюлина после того, как он сочетался браком с Лизанькой, позволил ему оставить лейб-гвардии уланский его величества полк и перейти на службу в отдельный корпус жандармов.
Всякое действие лишь тогда обретает форму жизненной Устремленности, если продиктовано оно не эмоцией, но логической выверенностью посылов, с одной стороны, и — с другой — точным осознанием перспективы, которая должна открыться в результате предпринятого шага.
Поскольку в доме Дохтуровых была собрана уникальна библиотека о методах партизанских войн — не только в России, но и во Франции (в пору английского вторжения), в Испании, Северо-Американских Штатах, когда индейцы герои чески сопротивлялись вторжению белых; поскольку Дедюлин внимательнейшим образом проштудировал книги, хранившиеся в доме невесты, — в голове его выстроилась последовательная жизненная программа.
