Люди часто задаются вопросом: почему нельзя полететь, только подумав об этом? Почему нельзя поменять весь мир, просто захотев этого? Создается впечатление, что нас наделили инструментом по искривлению реальности, но забыли дать ключ, и все наши изменения не уходят дальше нашего собственного сознания, а лишь тщетно бьются о прочные стенки дозволенного. Как если бы еще одна роковая "нечайность" наделила спичечный коробок фантазией Бога.

Важное отступление № 1. Система символов создается обществом для открытия возможности социальной активности. Любая общественная знаковая система является лишь приближением, средним арифметическим наших индивидуальных знаковых предпочтений. Как результат, человеку трудно найти общественные знаки, которые он с уверенностью может назвать своими. Постепенно человек все охотнее начинает принимать общественные знаки, таким образом забывая яркое детское чувство "особенности".

Опережение событий № 1. Лишь изредка можно услышать шум океана.

Неизменяемость, устойчивость, прочность окружающей среды разбивают детские фантазии каждого из нас, мы становимся частью среды, мы соглашаемся с предначертанными правилами. Раньше каждый из нас считал себя Богом, способным управлять любыми происходящими событиями, раньше весь мир мы считали частью себя, но с возрастом это проходит, и свое влияние на мир мы уже оцениваем как всплеск в ткани реальности, и вот мы уже хотим оставить хотя бы всплеск, пускай локальный. Опускаясь ниже, мы хотим лишь прожить жизнь, выставив перед собой одну простейшую цель и развевая ее пред всеми как флаг.

Желание менять реальность мутирует, и вот уже те из нас, кто не хочет отпускать эту мечту или может уверенность, пытаются донести, частично, свое видение реальности, реализовать свои фантазии, превратить образ в осязаемость. Мы боремся с прочностью физической реальности, мы изменяем ее, пускай нам еще не удалось изменить ее вне тех законов, которые были изначально нам предначертаны, но внутри этих законов существует пространство, которое заполняется человеческим творчеством, и вот уже сторонний обозреватель не замечает схожести между двумя мирами. Мы творим внутри заботливо оставленного нам пространства, как дети в песочнице.