Новая книга ученого и политика Александра Севастьянова, посвящена стратегическим вопросам преодоления кризиса и дальнейшего поступательного развития страны. В настоящее сложное время решается вопрос, кто станет «хребтом» нации, кто будет тем локомотивом, который вытащит народ из котлована перманентных кризисов, «реформ» и обеспечит достойное существование в технократическом ХХI веке.
Анализируя ситуацию в стране и мире, опираясь на богатый исторический опыт, автор утверждает и доказывает, что в достижении целей процветания Отечества, бессмысленно рассчитывать на развитие среднего класса и общества потребления. В XXI веке только интеллект России может и должен обеспечить ей достойное будущее.
Диктатура интеллигенции — единственный ответ кризисным явлениям и вызовам современности. Мы не можем позволить вытолкнуть нашу страну из сферы передовых технологий и передовых идеологий!
В последние годы власть настойчиво заклинала общество понятием о «среднем классе». Ему приписывали самые лучшие качества, называли надеждой и опорой будущего процветания. И общество верило. И не было никого, кто разобрался бы в теме и дал ответы на многие вопросы. Что такое средний класс? Почему он так симпатичен власти? Может ли он действительно стать основой производительных сил современного государства? Есть ли в обществе слои с большим кпд?
В этой книге убедительно доказывается, что в XXI веке вырастает ценность интеллектуальной составляющей любого продукта. Но именно эту составляющую обеспечивает как раз не «средний», а иной, более высокий класс. И, если мы хотим успешно преодолеть кризис и проснутся однажды в современной технократичной стране, мы должны развенчать утопию и посмотреть правде в глаза.
Не устаю удивляться социальным фантазерам, которых всемогущий Господь посылает России в качестве ее верховных правителей.
Вот был у нас один такой по имени Леонид Ильич, который всего лет за пятнадцать до крушения советского строя выступил с двумя доктринами: 1) «советский народ — новая историческая общность людей» и 2) «советский народ — общество социальной однородности».
Прошло совсем немного времени после обнародования этих гениальных тезисов, и национальные и социальные противоречия, которые пошли в гигантский рост именно при Брежневе, упорно не желавшем их замечать, разорвали общество и страну как раз по национальным и социальным граням. И сегодня память об этих утопических доктринах вызывает только горький смех.
Но Брежнев-то хоть исходил из лучших побуждений. Так ему хотелось видеть вокруг тишь, гладь и божью благодать, чтобы все жили дружно, мирно, никто никому не завидовал, никого не обижал… Недаром об этом замечательном человеке точно высказался поэт: «Придурковат был старый Брежнев, а все же был отец родной!» (А. Добрынин).
А вот из чего, интересно бы знать, исходят наши президенты Путин и Медведев, вслух мечтающие о превращении российского общества на 60–70 % в «средний класс»?!
Страна лабазников и чиновников:
вот точная социологическая расшифровка этой мечты. Мелкобуржуазный раек. Можно подумать, мелкий предприниматель или иной индивид, оторвавшийся от людей наемного физического труда, но так и не выбившися в хозяева жизни, — а именно таков и есть весь пресловутый средний класс! — это соль земли
[1]
…
Часть первая. ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ НА РАСПУТЬЕ
Интеллигенция: потери и приобретения
В ПОСЛЕДНИЕ годы тема интеллигенции, которой избегали касаться публицисты в течение долгих десятилетий, вновь зазвучала со страниц наших газет и журналов.
Как из подполья, вышла она из научных книг и статей, кабинетных дискуссий, чтобы стать предметом широкого обсуждения, всеобщего осмысления.
Крайняя необходимость обращения к этой теме понятна. В масштабах мира интеллигенция выдвинулась на роль общественного и политического лидера. В ее руках — точнее, головах — находятся сегодня судьбы человечества.
Научно-техническая революция XX века показала, что
ведущей производительной силой современности
, преобразующей не только способ производства, но и всю жизнь,
стала наука
. Она рождается в мозгах интеллигентов. В кабинетах и лабораториях, а не в поле и у станков были открыты теория относительности и расщепление ядра, созданы искусственный интеллект и принципы «зеленой революции». Именно и только наука создает современные средства как уничтожения человечества, так и его спасения.
Интеллигенция и нация
ЕСТЬ единственная в мире страна и единственный народ, судьбу которых каждый русский имеет право и должен решать в соответствии со своими убеждениями и с использованием любых доступных средств — от пишущей машинки до автомата Калашникова. Эта страна — Россия. Мы, русские люди, родились здесь на земле своих предков и несем за нее ответственность перед потомками.
Еще недавно, каких-нибудь четыре года назад, я не задумывался над этим, был настроен куда более "всемирно", даже выдвигал лозунг: "Интеллигенция всех стран — соединяйся!" Этакий интеллигентский интернационал.
Однако происшедшие на наших глазах события ничего не оставили от моего прекраснодушного идеализма. Я, как и большинство моих соотечественников, убедился: борьба за мировое господство не прекратилась после односторонней капитуляции СССР, а вступила в новую фазу. Россия же наша оказалась в положении жертвы. И вся мировая проблематика рядом с этим фактом показалась мне ничтожной и ненужной. Жестокий урок!
Судьба национальной интеллигенции всегда намертво связана с судьбой страны, нации. Судьба грузинской интеллигенции — с Грузией, эстонской — с Эстонией. Судьба русской интеллигенции — с судьбой России.
Две интеллигенции
ПРИ СОВЕТСКОЙ власти об интеллигенции рассуждать в прессе было не принято. Власть интеллигенцию по традиции недолюбливала, комплексовала по ее поводу, не понимала и не хотела ее понимать, замалчивала ее проблемы.
Зато за годы перестройки только и слышишь: интеллигенция такая, интеллигенция сякая. В основном ее дружно ругают все, кому не лень. От люмпена А. Баркашова, который прямо пишет в "Азбуке русского националиста", что интеллигенция — враг, до интеллигентнейшего В. Бондаренко, который даже сборник своих статей озаглавил "Крах интеллигенции". Самобичевание интеллигента — тоже традиция давняя, над которой еще Ленин потешался. В результате у нас сложился расхожий образ этакого червя, разъедающего изнутри здоровый плод, — сиречь, интеллигента, самозабвенно разрушающего свое отечество.
За что же ругают интеллигенцию? Прямо-таки яростно атакуют? В основном за две вещи, исторически аналогичные. За два сокрушительных удара, пережитых Россией в XX веке. Во-первых, за перестройку и порожденные ею последствия — крах государства, колонизацию России, обнищание народа, духовный кризис и т. п. Во-вторых, за Октябрьскую революцию 1917 г., принесшую нам те же беды плюс гражданскую войну и большевистский геноцид русской нации.
Трактовка обоих событий как катастрофических, а равно идея "виновности интеллигенции" в том и в другом — прочно утвердились в общественном сознании. Настолько, что даже такой далекий от политики человек, как протоиерей Б. Старк, выросший в эмиграции, на вопрос: "Как вы относитесь к обвинениям в адрес интеллигенции, что на ней лежит огромная вина за все, что произошло и происходит с Россией?" — дал ответ: "Интеллигенция начала свое падение с декабристов. Дальше Герцен, Добролюбов, Писарев — все интеллигенция. Они начали расшатывать столпы… Большинство интеллигенции Февральскую революцию приняло положительно. Это и было начало конца" ("НГ" 13.03.96). Такова у нас типичная точка зрения.
Изучая историю интеллигенции (в том числе современную) всю свою жизнь, а также будучи потомственным русским интеллигентом во многих поколениях, я хочу вступиться за честь своего сословия.
Интеллигенция: не ждали…
В 1988 ГОДУ в «Литературке» вышла моя статья «Интеллигенция: что впереди?». В то время само существование объекта внимания ни у кого не вызывало сомнений, сомнения были только по поводу возможного благоденствия интеллигенции в государстве рабочих и крестьян. Ибо мы стояли на пороге преобразования этого чуждого нам, с классовой точки зрения интеллигента, государства — в нечто новое, с чем связывались наши определённые ожидания и надежды.
Сегодня российская интеллигенция, впервые в мире совершив собственную (!) революцию, завоевала всё, о чем могла лишь мечтать при советском строе — демократические свободы, массовое представительство во власти и в экспертном сообществе, возможность заниматься умственным трудом как личным бизнесом, — то есть именно проявила себя как настоящий класс со своими собственными интересами и задачами. И тут нас огорошивают соображением, что интеллигенции как таковой, оказывается, и вовсе нет. И не какой-нибудь бомж сообщил нам об этом — а доктор наук и академик Академии образования!
