Как я выжил, одному богу известно. Может, родился в рубашке или счастливая звезда иногда благоволила одному из грешников. Кто знает? Одним словом, не погиб, не разделил судьбу тысяч несчастных сгинувших неизвестно за что. Чечня, Югославия, снова Чечня. Кровь, горе, унижение. Душа просила пощады, била в набат, требуя избавить её от этих мерзостей. И я избавил. Бросил тяжкое ремесло солдата, и вернулся домой.

       Маленький захолустный городок на берегу Амура, встретил блудного сына серыми унылыми улицами, обшарпанными фасадами домов. Спившимися друзьями детства, да выскочившими замуж одноклассницами. Другой повернул бы оглобли, но не я, пути назад не было. Снова разглядывать смерть в окуляр прицела снайперской винтовки меня не прельщало. Спасибо родителям, поддержали в трудный момент, помогли. Не дали опустится, наложить на себя руки. Постепенно поблекли ночные кошмары, отступили, затерявшись где-то в глубине подсознания. Мир заиграл другими красками, преобразился как весенняя природа. К тому же в моей жизни появилась Александра, вскоре ставшая законной супругой. Я был на седьмом небе от счастья, позабыл прошлое, вырвав без сожаления.

       Начало века. Страна медленно поднималась из коммунистического омута, словно старая подводная лодка. Поднималась, чтобы нырнуть в новый, омут рынка и падения нравственных ценностей. В то время одни богатели как на дрожжах, другие влачили жалкое существование. Стало больше зависти, подлости, злобы. Жизнь обесценилась. Если за прострелянный череп боевика в далёкой Чечне, отстёгивали кучу заокеанских дензнаков, то в комсомольской подворотне можно расстаться с жизнью за сотню родимых деревянных. Я тогда вовремя сориентировался, понял, откуда дует ветер. Вместе с другом детства, Колькой Васнецовым создал один из первых в городе ЧОПов. Поначалу приходилось туго, но постепенно жизнь брала своё. Глядя, как растёт штат наших сотрудников, многие кинулись в этот бизнес. У одних получалось, другие почили в бозе. Дело постепенно разрасталось, вначале Хабаровск, затем Владивосток, Уссурийск и Благовещенск. А когда Кольку переехала сопливая малолетка на папином Крузере, всё отошло мне. Казалось бы, всё наладилось, рядом любимая жена и сын, дело, приносящее неплохие барыши, о чём ещё можно мечтать? Но жизнь непредсказуема. Всегда преподносит сюрпризы, которых не ждёшь, мало того ломает зыбкий домик благополучия созданный таким трудом. Тот год мало чем отличался от предыдущих, разве что лето двенадцатого выдалось более знойным, чем обычно. Даже офисные кондиционеры и те пыхтели от натуги, едва справляясь с навалившейся жарой. Я тогда открывал небольшой оружейный магазинчик на Перваке, засиживался подолгу в конторе, подготавливая разрешительные документы. Домой идти не хотелось, Александра с Максимом отдыхали на море, а менять одни безмолвные стены на другие не было смысла. Перелопатив кипу бумажек, я заварил чашечку Нескафе, принялся бродить по всемирной паутине. За окном молчаливый Ильич взирал на мой скучный вечер, подсвеченный жёлтыми огнями уличных фонарей. Немногочисленные прохожие, спешащие домой, проносящиеся пулей автомобили. Идиллия, под алеющим вечерним небосводом. Двадцатидюймовый монитор выкидывал из небытия массивы информации, сдобренные цветастой флеш-анимацией. Обилие рекламы, пестрящей в глазах, рассчитанной на падких до красоток мужчин. Щелчки мыши вызывали из неоткуда призрачные миры, порождённые безумной фантазией футурологов. Скорый конец света, ждущий нас в будущем от удара о Землю блуждающего в космосе камня, всемирный потоп, прочая ахинея. Я кликал по окнам, закрывая их не читая. Незачем тратить время на подобную муть. Бумага стерпит, в данном случае Интернет. Пробежав глазами пару заметок, на экран выскочила, очередная страшилка. Неведомый автор на полном серьёзе пугал наивных юзеров грандиозной солнечной вспышкой. Северным сиянием вблизи экватора и полным отсутствием электроэнергии. Подытожено это было нереальным ущербом в два триллиона долларов. Помню, хохотнул я тогда, залив глупость остатками кофе. Ночь опустилась на город, в жгутах света уличных фонарей бесновались тучи мошки. Они кружились, словно разрозненные мысли в голове, требующей отдыха. Спать. Выключив комп, я добрался в темноте до неудобного дивана в углу кабинета, скинул ботинки. Потёртое кожаное ложе приняло нывшее тело, скрипнув во мраке голосом потревоженной выпи. Проваливаясь в мир сновидений разум, невольно материализовал радужные всполохи северного сияния над площадью Ленина, толпы комсомольчан таращащихся на невероятное зрелище ни когда ранее не происходившее в наших широтах. Глупость, да и только.

      Глупость, даже она относительна. Вечером я вышел из офиса, продираясь сквозь внушительную толпу зевак. До этого лет тридцать площадь имени вождя мирового пролетариата не видела такого скопления народа. Тысячи жителей города Юности высыпали на улицу, разглядывая невероятное небесное явление. Гнутые волнистые полосы, переливающиеся всеми цветами радуги, поражали воображение. Вначале едва различимые, с каждой минутой проявляющиеся больше и больше.