«Нет, долго так не протяну, — тоскливо думал Шарапкин, по привычке укладываясь спать. — Совсем зачахну и умру. И поминай, как звали…»

Четвертый месяц его мучила бессонница, и никаких хоть мало-мальских улучшений он не замечал.

Но в этот вечер все случилось по-иному…

Шарапкин лег в постель и принялся уныло глядеть в потолок, уверенный заранее, что пролежит так не один бесконечный час, и тут…

Веки, вдруг отяжелев, сомкнулись, и Шарапкин совершенно незаметно погрузился в благодарный сон.