Город внизу пылал.

Сержант Керик толкнул от себя ручку управления, и «Ярость Аквилы» перешла в пикирование, оглашая разрушенные улицы злобным ревом двигателей. По обеим сторонам «Грозового когтя» возвышались руины зданий, словно он летел в глубоком каньоне, а внизу, потревоженные ударной волной, вздымались облака пыли и мелких обломков.

Полет на сверхмалой высоте над истерзанным войной городом нес в себе немало рисков, и любая ошибка в пилотировании могла стать последней. «Ярость Аквилы» стремительно приближалась к группе высоких, выгоревших дотла строений, и Керику стоило немедленно изменить курс, если он не хотел врезаться в их почерневшие остовы. Даже полусекундное промедление могло оказаться гибельным.

Холодные серые глаза сержанта сузились за лицевой пластиной шлема. Керик, воин Обреченных Орлов, не ведал сомнений и не испытывал колебаний. Для него не существовало вторых попыток.

Впереди под «Яростью Аквилы» громыхал неповоротливый вражеский транспорт с толстыми шипастыми колесами, терзавшими и без того почти разрушенную мостовую. Керик за километр заметил густой дым, изрыгаемый мотором развалюхи, и инстинктивно скривил губы в гримасе отвращения. Сержант почти физически ощутил поганую вонь тварей, набившихся в поеденный ржавчиной кузов, словно услышал, как они издают идиотские тревожные вопли, заметив «Грозовой коготь», заходящий в атаку на грузавоз.