Он прежде запел песнь, а за ним все ангелы

БРАНЬ АРХИСТРАТИГА МИХАИЛА С САТАНОЙ О СЕМ: ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ БЛАГИМ ГЛАВНАЯ ИДЕЯ ТВОРЕНИЯ

"Убьет дракона, сущего в море" (Исайя) "Как спадет утренняя заря!" "Клянущий сатану нечестивый сам клянет свою душу". (Сирах) "Пока день озарит и заря воссияет в сердцах ваших". (Петр) БОРЬБА И СПОР О ТОМ: ПРЕТРУДНО ЛИ БЫТЬ ЗЛЫМ, ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ БЛАГИМ Возлетев на крыльях летучей мыши Сатана из преисподних в небеса, остановился на пределах атмосферы. Увидев же ночным глазом лучезарный оный дом: "Премудрость создала себе дом и утвердила семь пирамид", адским рывком, как погромом, возревел так: "К чему сей дом сотворен?" На эту тряску бурную сребровидными со златым междурамием крыльями, как орел на лов, спускаясь, Михаил завопил: "О враг Божий! Почто ты здесь? И что тебе здесь? Древле отрыгнул ты предо мною хулу на Моисеево тело". Ныне тот же яд изблевываешь на дом Божий. Кто как Бог? И что доброе и столь прекрасное, как дом сей? Да запретит тебе Господь мой, ему же предстою сегодня!.. Сатана. (слово еврейское, по-славянски - противник.) Не подобает небесных воинств архистратигу (Архистратиг - по-славянски первовоевода, то есть над вождями вождь) быть сварливому, но тихому, кроткому и… Михаил. О змей! Умягчил ты слова твои лучше елея, и они суть стрелы. Не твое есть разуметь, что благовременный гнев есть то любовь Божья, а что безвременная милость есть то сердце твое. Сатана. Се странную песню воспел ты! Михаил. Странное же новое и преславное воспевают небесные силы в граде Божьем. Сия есть истина. Сатана. Силы же преисподние что ли поют? Михаил. Силы твою поют подлое, мирское, мерзкое. Сказать же Петровым в "Деяниях" словом (commune, koinon, coenum) - просто сказать грязь рыночную и обвившую Иезекилевский оный хлеб пресный, мотылу (гнои, отходы) Сатана. Ха-ха-ха! Странно поют силы небесные… Михаил. О ругатель! К чему сей песий смех твой? Не таится же предо мной лукавство твое, Нарицая странной, тайно клевещешь небесную славу и догматы ее, воздавая ей мнимое тобой неблаголепие и непреподобие, просто сказать, вздор. Сатана. Ныне же, не обынуясь, провещал ты причину, чего ради преисподнее жительство в тысячу крат многолюдней вашего небесного? Михаил. И лжешь, и темноречишь. Открой, если можешь, сокровенную сердца твоего бездну. Сатана. О, Апокалипта (эллинское слово, значит: откровитель. Этим словом характеризуется Михаил как откровитель тайн Божьих. Сатана же любит все скрывать, чтобы никто не видел безвестные тайные премудрости Божьи.) странность в догматах, неравносгь в пути, трудность в деле, сей есть триединый источник пустыни вашей небесной. Михаил. Не можно ли хоть мало откровенней? Сатана. Претрудно быть жителем небесным, внял ли ты? Се причина, опустошившая небеса ваши. Михаил. Откуда сей камень и кто его положил в основание? Сатана. Се я глаголю! Претрудно быть, и было так. Михаил. Ты ли творец догмата сего? Сатана. Сей догмат есть несокрушимый алмаз. Михаил. "Внемли, небо, и слушай, земля!.." Услышите и преисподняя! Какая есть большая на Господа вседержителя хула и клевета хуже этой? Это удочка, всех уловляющая! Это ключ, все врата ада скрывающий. Это соблазн, всем путь на небеса оскорбляющий! О украшенная гробница царская, полная мертвых костей и праха, мир блудословный! Прельщаешь старых, молодых и детей. Вяжешь в прелести, как птенцов в сети. Весь мир дышит его духом. Он есть сердце миру. Сердце нечистое, сердце плотское. Се богомерзкая троица: сатана, плоть, мир. Кто даст мне меч Божий, да проколю сего мадианита (Это слово намекает на священную историю о Финеесе, который, застав израильтянина, любодействующего с мадианиткой, пронзил обоих насквозь.), любодействующего с блудницей и любовницей мира сего, и обличу срамоту ее? И, Михаил, подняв молниевидное копье, поразил алмазным острием Сатану в самое сердце его и поверг его в облако вечернее. Он же, падая стремглав, восклицал: "Ура! Ура! Победил! Победил!" Из середины же облака возревел: "О Апокалипта! Призови небо и землю в свидетели, я же тебе не покорюсь, даже к сему я тверд в сем моем догмате". Михаил. О летучая мышь! Горе тебе, творящему свет тьмой, тьму же светом, нарицающему сладкое горьким, легкое же бременем. Сатана. Не писано ли: "Нужное есть царствие Божье?.." Михаил. Онемей, пес лживый! Сатана. И не прилагающие усилия достигают ли оное?.., Михаил. Лай, лай ныне, пес, издалека на солнце… Господи Боже мой! Правда твоя, как полдень. Кто как ты? Ты сам дракону сему челюсти его, всех пожирающие, заградил не на один только день твой, что есть, как тысячу лет. Аминь. На сей шум и рев, как Еродиевы птенцы слетают из гнезда матери своей, поправшей змея, - он же под ногами ее вьется, развивается, - так низлетели к Михаилу Гавриил, Рафаил, Уриил и Варахиил. Михаил же, как боголюбивый Еродий, терзает и попирает домашнего врага, воздавая благодать дому владыки, позволившему на семи башнях, надзирающих премудрый дом его, возгнездиться птицам по писанию: "Сколь возлюблены селения твои!.." "Птица обрела себе храмину". "Там птицы возднездятся". "Еродиево жилище предводительствует ими". "Блаженны живущие в доме твоем…" БЕСЕДА АНГЕЛЬСКАЯ О КЛЕВЕТЕ ДЬЯВОЛЬСКОЙ И О КОЗНЯХ, ОТВОДЯЩИХ ОТ ИСТИННОГО УТЕШЕНИЯ Небесные архивоины воссели на радуге, Михаил же так повел слово: "Не наше брать против плоти и крови, но,.." Сердца человека есть неограниченная бездна. Оно есть то, что воздух, плавающие планеты носящий. Сил бездна если темна, и не сбылось на ней: "просвещать тьму мою". "Бог, велевший из тьмы свету воссиять, который и воссиял в сердцах наших…" Тогда она бывает адом, темницей и исполняется, как ночных птиц, мрачных мечтаний и привидений. Ночной орел - царь и отец всем прочим, есть сатана. Сии пустые мечты суть то злые духи, а злые духи суть то злые мысли; злые же мысли суть мысли плотские, владеющие миром. И сие-то написано: "К миродержателям тьма века сего, сиречь брань наша против злых духов, державу имеющих над непросвещенным миром и над всей смесью беззаконников". Что же далее? Началом садовых плодов суть семена. Семена же злых дел суть злые мысли. Это же то и написано; "К началам и к властям… к духам злобы поднебесным". Поднебесные духи злобы суть мечты плотского, скотского и звериного сердца, которому очи колет острый сей правды Божий меч: "Сатана, не мыслишь, что суть Божье, но что человеческое". Любезная моя братия! Видите, сколь по всей вселенной рассеял сатана семена свои! От его рода семян суть и сии блудословные сиренские и блудогласные песенки: Жесток и горек труд Выть жителем небес; Ночной орел, просто сказать, пугач. Вражда непримиримая у него с дневным орлом. Можно их обоих уловить в борьбе, столь упорно борются. Сирена - leipnv - слово эллинское, значит путы, оковы. Так называется урод морской с прелестным девичьим лицом. Он так пророками вымышлен, как змей семиглавый: обозначает прелести мирские. Весел и гладок путь - Жить, как живет весъ мир. А еще: Святыня страждет без утех, А злость везде сбой зрит успех. Какая польза быть святым? Жизнь удачнее всем злым. Сих услажденных своих вод глубины изблевывая, ангельское око ваше остро провидит, сколь хитро погасил во всех сердцах Божественный огонь "Кто даст мне крылья?.. И полечу и почию". "Крепка, как смерть, любовь. Крылья ее - крылья огня…" "Кто нас разлучит от любви Божьей?" "Согрелось сердце мое, и в поучении моем разгорится огонь". Василисковым же ядом наполнен мир, глух, как аспид, и холоден, как лед, сотворился к матери нашей, к премудрости Божьей, согревающей нас в недрах своих и утешающей. "Сын! Если поспишь, сладостно поспишь, если пойдешь, безбоязнен будешь, и радость будет на всех путях твоих". Сего ради не дивно, как все уклонились вместе. "Не сладок Бог", "Нет Бога" есть то же.(Весь мир так мнит, как заповеди Божьи суть тяжки, и горьки, и бесполезны. Это то же, что сказать: "Не сладок и дурен Бог". А думать, как не сладок и дурен Бог, есть то же, что "говорит безумен в сердце своем: нет Бога".) Растлели и омерзли в самых началах и семенах своих, в самом корне сердца своего. Кто может поднять на пути золото или бисер, мнящий быть нечто бесполезное? Каков тетерев не дерзнет вскочить в сеть, почитая рогом изобилия? Какой ягненок не устрашится матери, творящий ее волком, и не прильнет к волку, творящий его матерью. Не вините мира. Не виновен сей мертвец. Отнят сему пленнику кураж, выколото око, прегражден путь; связала вечными узами туга сердце его. Какая туга? Когда что любят и желают мысли, тогда и плотское сердце внутри нас распространяется, раздувается, радуется, во время же огнетушения стесняется, жмется, тужит, как недужный, отвращается от пищи и уста сжимает. Сатана, погасив огонь Божества в мирском сердце, связал туго тугой, дабы оно вечно гнушалось царствия Божьего и вовек не разрешилось к обретению его; дабы не воспело победной песни оной: "Сеть сокрушилась…" "Путь заповедей твоих тек, когда расширил ты сердце мое…" "Желает и кончается душа моя..;" "Сердце и плоть мои возрадовались…" И когда пишется: "да возвеселится сердце мое…", это значит; "да закуражится". "Отвергнутая утешится душа моя…" - значит, не приемлет куража и желания. Отнять кураж, а навести ужас есть то - стеснить, затворить и связать душу, дабы она не веселилась, но тужила в благом деле. Сия есть престрашная обида, плен и убийство - растлить человека в самых мыслях и в сердце его, как в семенах и в корне его, как написано: "Растлели и омерзли в начинаниях своих", в главностях, подобны колесничему или корабельному бесноватому управителю. Не виновен же мертвец, виновен человекоубийца. Мир есть орех, червем растлен, слепец без очей и вождя, медведь, влекомый за ноздри свои, раб сатане, пленник дьяволу, львиная ограда. Какая ограда? Послушаем притчи. ЛЬВИНАЯ ОГРАДА Лев дремлющую дубраву с дебрями ее ограждает, дав ей одни врата, где и сам вблизи обитает тайно. Ограждает же не стеной и рвом, но своим следом. Как только голоден, так взревел. Звери, встрепетав, ищут спасения и, придя к спасительным путям, отскакивают от львиного следа, дышащего в чувства их нестерпимым ужасом и преграждающего путь. Убоявшись же там, где не было страха, ищут безопасного пути, пока не приблизятся к вратам, где нет подлинного следа и нечувствителен правдивый ужас Здесь уловляются. Вот врата ада! Здесь всему миру исход и кончина. Сатана "ловит, как лев в ограде своей и как львиный щенок, обитающий в тайных", всех тех, о ком написано: "Убоялись страха, где не было страха". В сем страшном месте замолчал Михаил. Горные же начальники, сидя на благокудрой дуге облаков, отдались в размышления, взирая на круг земной и унывая, как разоряемый Содом или Вавилон перед собой видя. В само это задумчивое время вместо уныния кураж, вместо же страха радость последующим словом нечаянно так возблаговестил Гавриил.

СИЮ: Сойдет архангел в Назарет к деве, Приносит радость праматери Еве. Радуйся, Ева! Радуйся, дева! Обрадована. Господь с тобой! Радость с тобой, Всем будет дана… Потом открыл цветущие уста в сей нетленный запах, благовествуя день ото дня спасение Бога нашего: посланник я есть не к единой деве Марии, но ко всей вселенной всех тех: "Господи, в чреве нашем зачал", всех зачав в утробе своей, и вместивших в сердце своем дух заповедей господних, посещаю, ублажаю и целую сим целование: "Радуйся, благодатная! Господь с тобой! Благословенна ты в женах!" Это правдивые матери Божьи: ни от крови, ни от похоти мужской, но от Бога рождающие детей своих. Рожденное от плоти плоть есть, рожденное от духа есть дух, освятивший сердца и утробы наши. Господи! Сей дух есть закон твой, посреди чрева нашего - путь, истина и жизнь. Мир многолюбящим его, и нет им соблазна. Мир на Израиль и на всех, которые правилом сим сожительствуют; мир на них и милость! Внимай небо и скажи… Жизнь безопасна; есть то путь сладкий - путь Господень. Любезные братья мои! Отвратите от содомлян ангельские очи ваши и зрите на грядущего пред вами странника сего на земле. Он шествует с жезлом веселыми ногами и спокойно воспевает: "Пришелец я на земле, не скрой от меня заповедей твоих". Воспевая, обращает очи то налево, то направо, то на весь горизонт почивает то на холме, то при источнике, то на траве зеленой; вкушает пищу беспритворную, но сам он ей, как искусный певец простой песне, придает вкус. Он спит сладостно и теми же Божьими видениями во сне и вне сна наслаждается. Встает утром свеж и исполнен надежды, воспевая Исаевскую песнь: "Взалчут юнейшие, и утрудятся юные, и избранные не крепкие будут; терпящие же Господа обновят крепость, окрылеют, как орлы, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчуг". День его - век ему и есть как тысяча лет, и за тысячу лет нечестивых не продаст его. Он по миру больше всех нищий, но по Богу всех богаче. И что лучше, как "веселье сердца жизнь человеку"? Жезл его есть Господь страстей и вожделений его, и радости его никто же возьмет от него. Достал он сей мир не как мир доставать обычно. Он возлюбил путь и славу Божью. Сей есть истинный мир и жизнь вечная, а весть его - благовещение. "Да слышит земля слова уст моих!" Сей странник бродит ногами по земле, сердце же его с нами общается на небесах и наслаждается. "Праведных души в руке Божьей". У безумных почитаются погибшими и заблудшими: "Они же суть в мире".