Река ещё не встала, но была близка к этому. Отдыхай, сударыня речка, натрудилась ты за лето, и кормила, и поила, и лодки гоняла. На Суре был уже заметен тонкий ледок, подбирающийся к стремнине, но ещё не покрывший сплошным слоем всё русло. Но ставший уже довольно толстым лёд, располагавшийся в затонах и заливах, свидетельствовал, что это только вопрос времени, причем не столь уж отдаленного.

Легкий морозец пытался согнать меня с любимого места с видом на Суру. Сюда люди притащили несколько чурбаков, выступавших в роли своеобразных сидений, и соорудили небольшой навес. Не я один любил побыть здесь и полюбоваться открывающимися видами. Уж больно хорошо тут думалось, и все, бестолково метавшиеся мысли, как-то успокаивались, в душе зарождалось умиротворение, и куда-то исчезала вся нервозность и суета. И решения, появляющиеся после такой своеобразной медитации, как правило, оказывались верными.

Хотя заходящее буквально напротив солнце свидетельствовало о завершении дня и пророчило мне очередную трудовую ночь, я никуда не торопился. Не так уж часто появлялась возможность вот так спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. И хотя сейчас была не новогодняя ночь, и результаты подводить было ещё рано, но вставшая Сура надолго приковывала нас к этому месту.

Дальние путешествия и торговые экспедиции в это время совершались в основном по воде, а вставшие реки, наоборот, открывали путь всевозможным непрошеным гостям. Мы такое уже проходили. И это тоже была одна из беспокоящих меня проблем. Ну да ладно, не будем о грустном, ещё будет время подумать, как с этим бороться. А вот свадьбы в этом году у нас были очень даже хороши. Аж целых шесть штук сыграли, правда, все за один раз.

Самое главное, как я и предполагал, прибрали к рукам Тумну. Нашлась молодка из новеньких, Аш

а

ва, из бывшего рода Паруша, сумевшая окрутить нашего мастера. Правда, по-моему, он и не сильно сопротивлялся, понимая неизбежность конечного результата. В итоге в мастерской Тумны образовалось своеобразное двоевластие — Тумна во многом освободился от проблем, связанных с расширением производства и занялся только творчеством, а его жена, которая, кстати, сама была хорошей художницей, занималась наведением порядка.

Правда, начать пришлось с Мышонка. За это время он полностью освоился со своим химическим производством, и мы с ним наладили устойчивый выпуск серной кислоты и бертолетовой соли. Правда, народу было мало. Сейчас, в связи с прекращением полевых работ, я ему в помощь выделил половину колхозников, остальные занимались уходом за скотиной, и нацелил на максимальное производство бертолетовой соли. Пусть она пока и не идет на изготовление пороха и взрывчатки, но когда потребуется, запас будет. Тем более, что в чистом виде сама соль при правильном хранении опасности не представляла.

— Привет, Мышонок, ты тут без меня один не заскучал?

— Не, Вик, все нормально, процесс идёт. Что-то ещё будем делать?

— Будем, Мышонок, но немного позже. Одной бертолетки мало, надо ещё несколько новых веществ получить, но этим я пока займусь сам, тебя привлеку, когда будет возможность. А пока получай кислоту и бертолетку, нам их много понадобится.

— Да получаю, но хочется что-то ещё новое узнать.

На следующий день я попытался воплотить, как говорится, в металл, все, что узнал раньше про хлоратную взрывчатку. Первым делом мелко растер бертолетову соль. В чистом виде она не представляет опасности, так что эту операцию можно было проводить спокойно. Затем растопил парафин, смешал его с воском и залил бензином. Полученной смесью залил бертолетку. Получилась смесь, напоминающая пластилин. Сделав цилиндр по форме будущей гранаты, оставил его сохнуть, а сам занялся изготовлением фитиля.

Испытывать я планировал в первый раз просто саму взрывчатку, до гранат доберемся немного позже. В качестве фитиля использовал веревку, пропитанную бензином. В общем, в готовую взрывчатку вставил фитиль, вместе с Мышонком ушли подальше в лес, в овраге нашли подходящее место, где и расположили взрывчатку. Сами спрятались за деревом на расстоянии не менее двадцати метров.

Эхо от взрыва достаточно долго гуляло по оврагу и полянке, а пенька, на котором была размещена взрывчатка, мы не нашли. К нам успел добежать Вышеслав и спросить, что произошло, когда Мышонок пришёл в себя, подобрал челюсть, и его глаза приняли нормальный вид.

— Не пугайся, Вышеслав, — ответил я ему, — мы тут с Мышонком испытывали заготовку для нового оружия, взрывчатка называется. Вот немного и нашумели.

— Что же это за оружие такое, если только звук от него с ног валит?

Вот и готовы первые настоящие гранаты. В их конструкции нет ничего неожиданного. По сути дела это консервная банка, насаженная на длинную деревянную ручку. Внутри банки взрывчатка, сверху банка обмотана проволокой, внутри ручки сделан канал, в котором проложен шнур-запал, его конец выведен на торец ручки. Сам торец закрыт деревянным колпачком, который удерживает чека.

Для приведения гранаты в боевое положение надо выдернуть чеку, снять колпачок, его крышкой провести по торцу рукоятки, воспламенится шнур-запал и через пять секунд взорвётся граната. Пришла пора натурных испытаний, так что, пригласив с собой Вышеслава, Явана, Могуту и Мышонка, я отправился оценивать новое оружие.

Место для этого было выбрано с моей точки зрения безопасное, все зрители прятались на склоне оврага, на расстоянии двадцати метров располагался огороженный щитами десятиметровый круг. Объяснив всем присутствующим, что должно произойти, и показав на личном примере, как надо себя вести, велел всем спрятаться в овраг. И хотя всё было уже неоднократно испытано, как по частям, так и в целом, ощущался мандраж. Но отступать нам некуда, так что гренадёры — вперёд.

Проделав все необходимые манипуляции и метнув гранату в огороженный круг, я спрыгнул в овраг, пригнулся и успел всем крикнуть, чтобы не высовывались. Как оказалось, не зря. После взрыва над головой что-то просвистело. Выглянул из своеобразного окопа, увидел, что все щиты повалены. Надо признать, что граната сработала превосходно и демонстрация удалась. Ошарашенные лица моих спутников явились тем бальзамом, который успокоил мою исстрадавшуюся душу.

Первым делом после того, как все немного пришли в себя, пошли смотреть, что натворила граната. Подняли поваленные щиты, и я показал всем частицы проволоки, буквально усыпавшие всю их поверхность. Видя непонимание, пришлось объяснить, что каждый из этих кусочков металла можно считать стрелой, попавшей во врага и как минимум, нанесшей ему ранение. По моим прикидкам, там было больше двухсот осколков, так что представить, что сделает граната, взорвавшаяся в толпе воинов, каждый мог сам.

С утра у меня состоялся разговор с Вышеславом, который уже давно назревал, но который я никак не мог собраться провести.

— Вышеслав, спокойно переговорить хочу с тобой, давай, пока свободно, в школе посидим и поговорим.

После того, как мы уселись напротив друг друга, начинать пришлось мне:

— На следующий год кончается время, в течение которого вы обязались мне помочь со строительством города. Что будете делать?

— Я помню, Вик, и не забыл своё обещание. Мы тебе помогли?

— Так, Вышеслав, собирай мастеров и Явана, кажется, придётся нам воевать.

Как всегда, рядом появились Изик и Азамат, и получив указания, умчались их выполнять. Тревожная весть быстро распространилась по городу, и буквально через десять минут все собрались на совет.

— Вышеслав, что сообщил гонец?

— Охотники заметили чужаков, идущих по Волге снизу. Как я понял из сказанного, их больше пятидесяти человек. Дойдя до устья Ветлуги, они долго совещались, а потом пошли по ней вверх. Вот и всё, что знал гонец.

— Да, маловато будет сведений. Что делаем, мастера?

Из города мы вышли с Азиком сразу после совещания, устроенного Виком. Нам что собираться — мы всю свою жизнь по этим местам бродим, пройдём по ним хоть с закрытыми глазами. Сейчас даже легче стало — хорошие лыжи Вик научил делать. С собой нам дали по две гранаты, так, на всякий случай, а еду припасли сами — по куску хлеба и по паре копчёных рыбин. На два дня нам хватит, а там что-нибудь добудем или до Рудника доберёмся.

По полю до леса мы с Азиком двигались рядом, и тут он меня спросил:

— Как думаешь, получится у Вика банду зажать?

— Я даже думать не буду, и так знаю, что если мы всё сделаем правильно и вовремя, всё получится, как задумано. Почему? А по-другому не может быть. Сам подумай, что ты будешь делать, когда пытаешься залезть в дупло за мёдом и вдруг сзади услышишь шум? Правильно, бросишь лезть на дерево и будешь пытаться узнать, кто это там шумит. Если медведь, то надо бежать, если коза — то надо прогнать. И ты пойдёшь на эту козу.

На Руднике пришлось задержаться на целый день. Из трофеев ничего себе не взяли, было поначалу у Явана желание прибарахлиться, но посмотрел на добычу, спросил моего мнения и оставил эту идею. Да ещё объяснил бойцам, что нам такого дерьма не надо. А вот лошадей забрали, правда, их всего три штуки было, но и то хорошо. А все остальное — оружие, доспехи, вещи поделили между собой Шумат и Кугерге, чем остались весьма довольны. Удачно получилось, что у нас никто не пострадал. По нам не стреляли, надеялись на рукопашную и свой численный перевес, а до этого дело не дошло.

Поговорить о делах и планах с Кугерге мы не сумели, не до того было. Да и возбуждение после схватки еще не прошло, чтобы спокойно рассуждать и строить прожекты. Но общее застолье устроили, Кугерге для всех выставил угощение, нашлось немного и огненной воды, у каждого из старейшин оказался небольшой запас, да и я свой добавил, так что губы помочить и выпить за победу хватило всем.

Много расспросов вызвали новые гранаты, для удовлетворения любопытства пришлось даже одну потратить, показать и объяснить, что это такое. Впечатлило. В общем, договорились встретиться в Городе через две недели, обсудить ближайшие планы на весну и наши совместные действия против булгарских купцов. На следующий день тронулись в обратный путь — мы на лошадях по реке, Шумат со своими охотниками на лыжах напрямую через лес. Свои трофеи старейшина доверил везти нам, сказав, что встретит нас в поселении и их заберёт.

Он нас действительно встретил на берегу, только вид у него был какой-то понурый и встревоженный. И рядом с ним крутился один из наших бойцов. У меня как-то сразу нехорошо стало на душе.

— Что случилось, Шумат?

Вик опять нас пустил впереди отряда. Мы с Изиком и ещё двое охотников, из рода Паруша, на санях двигались примерно в километре впереди всего отряда. Перед поворотом тормозились и дальше шли на лыжах. Опасались нарваться на противника, вдруг он пройдёт мимо Пьянска и сразу отправится в нашу сторону. Убедившись, что впереди никого нет, опять устраивались на санях и шустро двигались до следующего поворота, внимательно осматривая местность.

Погода стояла хорошая, снега за эти дни не было, так что если кто-то проходил, следы обязательно были бы заметны. Тем более, от большого отряда. Изик прокладывал дорогу. Что сделаешь, если он воду во всех её проявлениях просто чувствует и всегда находит самый безопасный путь. Так мы и двигались два дня, стараясь нигде не терять время. Все понимали, что там впереди возможно идёт бой и умирают наши союзники и соседи.

Ближе к концу второго дня местные предупредили нас, что за следующим поворотом, если прижаться к левому берегу, впереди за излучиной можно будет увидеть устье Пьяны. Мы поступили совсем наоборот, прижались к правому, высокому берегу, чтобы нас не было видно, и сообщили о прибытии на нужное место Вику.

Когда собрался весь отряд, он взял Явана, Виряса, Маска, и они забрались на высокий берег, чтобы можно было поближе, скрываясь за деревьями на берегу, добраться до поселения и оттуда рассмотреть всё происходящее. Ну и мы с Изиком к ним пристроились. Все были в маскхалатах, и заметить, особенно издалека, кого-то было трудно.

После возвращения день ушёл на отдых и баню, а вот после этого все собрались в узком кругу обсудить складывающуюся обстановку. Собрались, так сказать, основатели: Вышеслав, Мирослав, Яван, Галка, Могута, Житко, Путята, Мышонок, Изик и Азамат.

— Значит так, мастера, случилось то, чего я боялся с самого начала, но чего удавалось до сих пор избегать. Рано или поздно это должно было произойти, хорошо, что поздно, мы сумели найти союзников и сделать оружие. Теперь нас так просто не возьмёшь, но проблемы будут. Начну по порядку.

За нас взялись купцы, но пока, как я понимаю, это только чья-то личная инициатива. Кто-то захотел отобрать наши плюшки, для чего пытался взять в полон мастеров. Они должны были для него делать все наши диковинки, а все остальные люди ему не нужны. Вот поэтому я и не делал ничего лишнего, только оружие. И кажется, успел. Но к оружию вернёмся позже. Дальнейшим развитием этой истории будет то, что купцы привлекут новые силы. Теперь не бандитов. А воинов, или из своих племён, или наймут хазаров. Они там рядом кочуют, и у них налажены связи.

Вторая проблема — с другой стороны. За нас всерьёз взялись буртасы, как его там, бек Айдар сильно обиделся, что его сотню положили, а сейчас ещё больше обидится, когда узнает про вторую сотню. Не верю я, что никто не спасся. В этом году, думаю, никто на нас не нападёт, а вот на следующую зиму нам будет трудно.

Ещё одна проблема — как торговать с Булгаром. Думаю, после попытки захвата поселения последует попытка захвата лодок весной. Все знают, что мы приходим два раза — весной, по первой воде, и осенью, перед ледоставом. Так что придётся идти торговать с большой охраной, а значит, город будет опять почти без защиты. Вот что меня беспокоит. Так что давайте думать, мастера, что нам делать. Нас будут пытаться атаковать с двух сторон.