Питер Брусенс сидел у самой двери в кабину самолета. Знал, что лететь еще долго, но волновался и против всякой логики ждал — вот-вот откроется дверь, выйдет командир, скажет: «Мы у цели». И надо первому ринуться в грузовой отсек, проследить, чтоб твои контейнеры с яркими надписями на сарджанском «Не кантовать! Осторожно, стекло!» пошли на выгрузку первыми и не пострадали от толчков и ударов.

Напротив Питера на узкой жесткой скамейке дремал, прикрыв хитроватые узкие глаза, второй нейротравматолог Цойбален. Группа психосоматиков расположилась правее, за откидным столиком. Чтобы скоротать время, они резались в электронное домино. Реаниматорщики и гипотермисты сосредоточенно играли в «слова», закрывая друг от друга листки с текстом, смеясь и споря, когда натыкались на медицинский жаргон.

Отряд состоял из сорока трех врачей и семи автологов. Автологи держались особняком, оккупировав самый дальний угол пассажирского отсека. Врачи по временам настороженно поглядывали на них и качали головами — было от чего. Вскоре после старта автологи разделись до пояса и принялись играть в «больницу». Это были рослые молодые парни, до черноты загорелые, на зависть мускулистые — настоящие атлеты. Они тащили из шапки листочки с названиями болезней, по очереди ложились на скамейку и всего за несколько минут вызывали в себе выпавшую по жребию болезнь. Затем больной самоизлечивался. Качество исполнения тщательно проверялось. Замеряли время, сравнивали с официальными мировыми рекордами, с рекордами бомбейской школы. До врачей доносилось: «Ну, ты силен! Обалдеть можно! Ти-тан!» Особенно страшно выглядело излечение «наружных» поражений: тяжелых форм аллергии, экзем, рожистого воспаления, рака кожи…

— Специально провоцируют, что ли? — наконец, не выдержав, подал голос Кройцер, плотный лысый реаниматорщик. — Мучения превратили в игру! В мазохистское наслаждение… Не по-людски себя ведут, дикость какая-то! А с виду такие же люди! Тоже ведь мать родила.

— Отъединились они от векового общемедицинского русла, насаждают какие-то шаманские, знахарские методы! — поддержал его смуглый курчавый психосоматик Мустафи. — Думаю, легализация автологии все-таки ошибка, если вообще не наша беда. Ведь недаром же Федерация здравоохранения в свое время запретила лечить собой!

Дверь кабины открылась, вышел командир.

— Мы у цели. Прошу всех оставаться на своих местах.

Вскочивший было Брусенс плюхнулся обратно на скамейку. Геннадий Квашнин, глядя на него, усмехнулся добродушно, спросил командира:

— Какая внизу погода?

— Дождь, ветер порывами до тридцати метров в секунду. Так что пристегните ремни. Еще вопросы?