«…не так, как тогда, в первые годы поле окончания Четвертой мировой: Россия, уменьшившаяся на четверть территориально и вполовину по народонаселению; голод и холод, вымерзающие города в демилитаризованной зоне, давка и трупы в километровых очередях в «районах, контролируемых миротворческими контингентами», где американцы, молдаване и поляки в голубых касках с хохотом кидали галеты и просроченные жестянки с трансгенной говядиной в руки и головы обезумевших грязных людей… все было, было, и оставалось надолго: а потом, потихоньку, помаленьку стали выбираться, выкарабкиваться из зловонного болота послевоенного мироустройства, расстреляли неугодных генералов, под крылом оккупационных властей создали что-то похожее на правительство, и вот уже американцы, быстро и, похоже, окончательно испортившие отношения со старушкой Европой, в поисках противовеса Старому Свету обратили взоры на Заволжье, Урал и Сибирь, куда у них в свое время хватило ума и жадности не пустить китайцев и где постепенно нарождалась новая Россия.

Серия локальных конфликтов на Ближнем Востоке и в Южной Азии, получившая название Пятой мировой, привела к появлению на карте нескольких новых государств: Курдистан, Великий Туран и Бенгали вскоре заявили во весь голос о себе в мировом сообществе.

Россия тем временем продолжала укрепляться. Конечно, территория, которую занимали ее Независимые провинции, была гораздо меньше, чем лет сто назад. Крайней западной точкой был Смоленск, крайней восточной — Чита: юг начинался в Туле, а в Анадыре и Магадане давно развевалось звездно-полосатое полотнище. Однако стране позволили иметь выход в космос, и у нее были даже свои военно-космические силы — пусть это были только остатки прежних ВКС Российской Свободной Республики, однако после подписания Глобальной Шанхайской конвенции о запрещении и уничтожении компьютерных систем первого-одиннадцатого поколений, после второй научно-технической контрреволюции старые российские корабли, на которых изначально — по бедности — не использовались технологии, чуть было не приведшие к полному уничтожению информационных и промышленных ресурсов человечества, стали мощным рычагом мировой политики…

Шестая мировая проходила уже в новых условиях: это была борьба за выход в Пространство, за новые колонии в Солнечной системе, и велась она не ниже экзосферы Земли. Россия в этой глобальной бойне в отличие от предыдущих двух поначалу практически не участвовала, сохраняя статус «дружественного нейтралитета» по отношению к Штатам, лидеру мировой политики, гипердержаве, на чьем знамени число звездочек уже подходило к сотне. Объединенные Территории, агрессивное германское государство, простиравшееся от Пиренеев до Полесья, от Баренцева моря до Черного и от Меркурия до Марса, количества звездочек не испугались, довольно неразумно ввязавшись в затяжную войну. Конфликт затянулся на несколько лет: вояки старались не прибегать к средствам тотального уничтожения, и им до смерти надоело ползать по лунным кратерам, дырявить скафандры в скалах Ганимеда и скакать под мармеладным небом Титана. Мировая война совсем было собиралась превратиться из горячей в холодную, когда случилось то, чего давно боялись.

Небольшой, даже крохотный по космическим понятиям камешек вынырнул откуда-то из глубин Галактики и не торопясь направился к колыбели человечества. Он был действительно невелик, но и такой малости хватало для того, чтобы уничтожить жизнь на третьей от Солнца планете…

Однако не вышло.

— Тревога!..

Услышав сигнал аларма и крик Мальцева, д'Марья подскочил в своем командирском кресле. Какая такая тревога? Откуда? Но нет, все правильно — группа оптических сенсоров тактической обстановки на боевой консоли полыхала красным. «Ред Алерт» был атакован.

— Атакованы неопознанным противником, пять единиц, расстояние двадцать восемь запятая два, направление тридцать пять ноль ноль!..

— Цель досветовая множественная… нефиксированная!..

— …борт ноль две девятки, «Ред Алерт», ответьте капитан — полковнику д'Марья… повторяю, борт ноль две девятки, «Ред Алерт», здесь капитан-полковник д'Марья… Уже три часа он сидел у пульта станции космической связи и на широкой волне посылал сигнал открытым текстом в пространство, ничего не получая в ответ. Интересно, подумал д'Марья, куда они могли запропаститься? Альский сказал, что старт корабля с планеты был зафиксирован, а вот потом «Ред Алерт» пропал — и теперь находился неизвестно где.

— Борт ноль две девятки, «Ред Алерт». Здесь капитан-полковник д'Марья…

Бесполезно.

Он посмотрел на Альского, который курил, рассевшись в соседнем кресле.

— У вас что, на орбите нет постов ближнего обнаружения? — спросил д'Марья.

На Сталинграде пробыли недолго — лишь пополнили запасы, точнее, под завязку нагрузились горючим и боеприпасами.

Экипаж «Ред Алерта» пополнился полувзводом сталинградских космодесантнйков — Шмалько сказал, что все двадцать бойцов молодцы, каких поискать, — и двумя танками вместе с экипажами. На планете оставили взвод аэрогардов и Наташу.

На краю звездной системы Светлая собрались корабли группы свободного поиска — всего семь вымпелов: «Ред Алерт», «Линдеманн», «Окунь», еще один локальный под-пространственник, «Лещ», фрегаты «Кострома» и «Потудань» и эсминец «Звездный».

Нырок эскадры прошел нормально. Поскольку его дальность ограничивалась возможностями локальных подпространственников, то корабли после трех прыжков находились на расстоянии всего пяти световых лет от Светлой.

Сейчас они направлялись к ближайшей звездной системе — желтый карлик и пять планет.

Д'Марья наклонился к иллюминатору и смотрел, как вдалеке неярко пенились огненные пузыри, мягко расталкивая во все стороны ледяную ночь: это догорали остатки «Костромы».

Кампфшраубер шел в сторону форпоста гевиттергренадирен. До цели оставалось около сорока километров, то есть минут пять-семь лету на крейсерской скорости.

Д'Марья посмотрел на хронометр. «Ред Алерт» уже подходил к этому самому ихнему барьеру, сеанс связи «шнелленвахе» с форпостом — через пятнадцать минут.

Д'Марья посмотрел на своих бойцов. Все были одеты не в боевые скафандры, а в легкую форму гевиттер-гренадирен: по счастью, на «Костроме» в числе прочих трофейных причиндалов оказалось несколько комплектов немецкого камуфляжа: правда, не планетарной раскраски, а общей, так называемого «черного-черного» цвета: на самом деле просто черный сочетался с темно-серым. В командирском сейфе на погибшем фрегате нашлись и личные жетоны. Слава Богу, у гевиттергренадирен было не в обычае, как, скажем, у чисто флотских из штернваффе, выбивать на личных знаках названия кораблей приписки. Только номер и имя. Д'Марья стал Вальтером фон Кёстрингом.

Он очень надеялся, что у принимающей, так сказать, стороны не окажется знакомых ни на «Данциге», ни на «Феликсе Альфарте», с которого, как пояснил Шмалько, попали личные знаки. Хотя, по странному совпадению, об «Альфарте» д'Марья как раз кое-что знал: этот штернцерштёрер действовал в свое время на линии Марс — Луна и как-то однажды даже схватился со «Сверчком».